1871 г. практически все петербургские бани стали каменными. Правда, санитарное состояние их вызывало массу нареканий.
В соответствии с распоряжением обер-полицмейстера Санкт-Петербурга генерал-адъютанта Трепова была предпринята всеобщая ревизия всех петербургских бань «с целью определения их недостатков как в санитарном, так и в строительном отношении».
В течение марта бани осматривались комиссиями, состоящими из полицейских чинов, архитекторов, губернских инженеров, полицейских врачей и членов Ремесленной управы.
Общее мнение было выражено в журнале «Зодчий» (1872 г.): «Существующие бани не удовлетворяют самым скромным требованиям общественного благоустройства, безопасности и здравия».
Однако имелись и совершенно противоположные, положительные образцы ведения банного дела в том же Санкт-Петербурге. 23 июня 1870 г. была заложена и 23 апреля 1871 г. – завершена баня, названная по имени ее владельца, – Воронина.
Воронинская баня являла собою нечто новое, не виданное еще в Петербурге, и сразу же после открытия привлекла всеобщее внимание.
Кладка здания была выполнена на цементе Роше, не боящемся сырости, а своды – на портландцементе, который от влаги становился только тверже. Стены во всех мыльных и парильных были зашиты корабельной палубной доской.
Баня поражала петербуржцев своей роскошью и великолепием: здесь были и фонтаны, и сводчатые потолки, и три мраморных бассейна в 50 квадратных аршин, и зеркальный потолок над бассейном в общих банях 1-го класса. Кроме общих разрядов в Волковских банях имелись шестирублевые номера из пяти комнат каждый, причем одна из них была отделана «в турецком вкусе».
Полы в банях были диковинными – асфальтовыми – и ноги, даже будучи мокрыми и мыльными, не скользили по ним, и ходить было приятно.
В бане действовала активная вентиляция и разработано новое устройство печей: все каменки были изразцовыми, а вокруг самой большой из них, расписанной народными изречениями вроде «всяк несет уста, где вода чиста», устроена была лавка для «стариков с натруженными и больными спинами».
Котлы топились бездымным кардифским углем, а полки в парильнях представляли собой особенную конструкцию из липы, которая «при особой мягкости не имеет свойства обременять обоняние тяжелым запахом дерева, дорогие номера освещались газовыми бронзовыми люстрами, а в женском отделении мебель была исполнена в стиле «изящных времен Людовика XVI».
В Фонарный переулок выходило гигантское окно с венецианскими матовыми стеклами. Внутри у этого окна возвышалась мраморная статуя, у стен стояли диваны, зеркала, и завершал все это великолепие мраморный камин.
Вообще, Воронинские бани отличало обилие скульптур – внутри помещений глаз посетителя радовали выполненные в античном стиле скульптурные группы атлантов и купальщиц.
Более четко была организована работа персонала. Банщики и парильщики, которые прежде толкались среди посетителей, изумляя последних истреблением