в том числе и охранники, в магазине менялись достаточно часто, так что запомнить ее, чтобы больше не пускать, было некому. Кроме того, воровка чудесно знала, куда именно направлены камеры наблюдения в торговом зале. Она приезжала на своей очередной красивой новой тачке, входила в магазин и тырила (это ее собственное выражение), распихивая жвачки, конфеты и прочую мелочь по карманам своей дорогой дубленки. Ей плевать было на то, что продавцы и администраторы зала несут материальную ответственность за товар.
Любила Пряничникова развлекаться и другими способами. Однажды она угнала машину своего очередного бойфренда. Парочка веселилась в конкурирующих «Джазу» заведениях, выпила предостаточно, и Кристине понадобилось в туалет. По дороге она прихватила ключи от «вольво» своего приятеля и прямо из туалета уехала кататься. Зачем ей это понадобилось – осталось неизвестным. Пьяна Пряничникова была в стельку, поэтому докатилась она только до третьего перекрестка, где и въехала в зад остановившемуся на красный свет джипу.
Потом были разборки: с бойфрендом – по поводу разбитой «вольво», с владельцем джипа – из-за случившегося с джипом, ну и, сами понимаете, с Пряником. Любовница Сухарева, адвокат, защищала Кристину в суде. В итоге Пряничникову на год лишили прав, дали такой же срок условного наказания, а ее благоверный заплатил за ремонт и «вольво», и джипа.
Она рассказывала мне о своих приключениях восторженно, будто девчонка, которая не понимает, что творит. Видите ли, ее это заводило. Адреналин, если вы знаете, о чем я…
Как бывшая учительница, я просто не могла заткнуться и не начать воспитывать объект. Я говорила ей, что так нельзя, это нехорошо. Упреков Кристина не выносила, моментально превращалась в злобную стерву. В ответ она начинала говорить мне гадости, называя училкой, занудой, тряпкой и фригидной по жизни забубенной козой. Обычно к этому моменту я уже стояла в дверях. Моя мама всегда говорила, что отвечать на грубость грубостью – значит опускаться до уровня собеседника. Поступая так, как учила мама, я, собственно, подтверждала свое занудство. На самом деле Кристина была просто ребенком, которого уже не перевоспитать.
Спустя пару дней она звонила мне, говорила, что она плохая и просит прощения. Я легко прощала ее.
Кристинино легкомыслие было настолько заразительно, что я даже нуждалась в ней. Пусть вынужденно, но я почти полюбила Кристину, как любят людей, которые постоянно и неуклонно втягивают вас в свои проблемы, а все их проблемы, по вашему разумению, чистый цирк. Вам нетрудно помогать таким людям, вам приятна их благодарность, вы уже скучаете без регулярного «Ты представляешь?!». К тому же Кристина отвлекала меня от гнетущей тоски моего бессмысленного существования, от склок с Зюзей и забот о Митьке. И от презрительного, всегда презрительного и всезнающего взгляда этого труса Ника.
Но напоследок, всего за пару недель до ее смерти, мы поссорились, и довольно серьезно. А помириться не успели. От этого на душе было особенно тяжело.
Инцидент