и тонкую как папиросная бумага. – Как же вас угораздило? Доктор сказал, что вы упали и ударились. Ну как же так? Вы похожи на боксера после двух раундов.
Вместо обычной улыбки старик сердито посмотрел на Тилли.
– Не знаю, зачем ты навещаешь такого старого козла, как я. Мне пора на свалку. Будь я собакой, то меня давно бы усыпили, как беднягу Хамфри.
– Я навещаю потому, что вы мне небезразличны, – сказала Тилли. – И в деревне все вас любят. А теперь рассказывайте, что случилось.
Он теребил край одеяла и раздраженно произнес:
– Да не помню я, что случилось. Вот я стою… и вот я на полу. Со мной все нормально, только голова немного болит.
– Ну, главное, что сейчас вам лучше. Я бы привела вам Трюфельку, но я еще не была дома, приехала прямо с работы.
Трюфелька – это шоколадного цвета лабрадор, которая еще не рассталась с щенячьими поводками, хотя ей уже два года. Тилли помогла мистеру Пендлтону найти ей кличку, когда усыпили его старого золотистого окраса ретривера. Но Трюфелька совершенно не походила на степенного и осанистого Хамфри, который лежал перед камином и часами спал, просыпаясь только поесть и выйти по нужде. Трюфелька носилась как угорелая, имела склонность жевать туфли, сумки и солнечные очки – вещи Тилли. Трюфелька вырыла в саду столько ямок, что можно было подумать, что там собирались бурить нефть. Она приносила в дом палки и листья для игры и прятала все это под диванными подушками, а как-то притащила мертвую птицу.
Тилли часто привозила собаку к мистеру Пендлтону, но прежде давала Трюфельке подольше погулять и наиграться всласть в мяч. Слон в посудной лавке – бабочка по сравнению с этой собакой.
Взгляд мистера Пендлтона упал на руки Тилли, и он углядел бриллиантовое кольцо, сверкающее подобно сигнальному огню на маяке. Выцветшие голубые глаза прищурились.
– Только не говори, что этот… как его там, Скотт, Шон, приполз обратно.
Только бы старик не разволновался! Тилли на всякий случай посмотрела на реанимационный аппарат над его кроватью. Ну почему она не догадалась надеть перчатки? Хотя летом это выглядело бы немного странно. Но не более странно, чем носить такое дорогущее обручальное кольцо, которое могло бы накормить целую небольшую нацию.
– М-м-м… Вы про Саймона? Нет. Это не он. Это… другой.
Мистер Пендлтон нахмурился и нагнулся к ней с видом детектива, изобличающего подозреваемого.
– Кто он?
– М-м-м…
– Выкладывай, – потребовал старик. – И говори громче, ты же знаешь – я глуховат. Кто подарил тебе это кольцо? Выглядит не дешевым.
Тилли сглотнула слюну.
– Блейк… Макклелланд.
Мохнатые брови мистера Пендлтона взметнулись вверх, как две гусеницы, которых укололи электродом. Он качался взад-вперед, падая на подложенные под спину подушки, жмурясь и гогоча. Тилли забеспокоилась, как бы ему не сделалось плохо или что он сорвет голос.
– Как раз этого мне не хватало, чтобы поднять настроение, – заявил он, продолжая смеяться. – Тебе