сигнализировали ракетами и прожекторами куда-то к востоку от себя, также активно работая передатчиками. Телеграммы о больших русских кораблях на выходе с симоносекского фарватера в Японское море шли открытым текстом.
Вполне вероятно, что в бухточках западного берега Хикошимы скрывались дежурные миноносцы или минные катера. В условиях узкого фарватера они могли оказаться чрезвычайно опасными, но с «Жемчуга» и наших эсминцев пока их не видели. Несколько обнаруженных небольших парусных судов, скорее всего рыбацких, спешно покидались командами и угрозы явно не представляли.
Поскольку все наши корабли теперь были в зоне прямой видимости друг друга, японскому радиотелеграфированию немедленно начали мешать нашими станциями. Догоняющий эскадру отряд крейсеров активно обменивался с ней флажными и световыми сигналами. Часть из них читали на остальных кораблях, и вскоре уже все знали, что «Олег» ушел на Цусиму из-за проблем с котлами.
К 06:08 дистанция от быстро продвигавшегося вниз по фарватеру «Жемчуга» до яростно отстреливавшихся пароходов сократилась уже до двенадцати кабельтовых. В этот момент очередной двухорудийный залп стодвадцаток наконец-то попал в цель. Оба снаряда легли в корму головного японца, вызвав пожар. Вероятно, был поврежден рулевой привод, так как пароход повело влево, на Хикошиму. Тут его накрыл следующий залп, давший еще одно попадание, на этот раз под мостик. Из трубы и вентиляторов выбросило пар, и он начал терять ход, продолжая стрелять по истребителям из носовой пушки.
Русский флот к этому времени уже полностью вошел в узости, потеряв возможность маневрировать. Момент для открытия противником огня был вполне подходящий, и ждать этого долго не пришлось. Но вопреки ожиданиям первые залпы японских батарей прогремели глубоко в тылу эскадры и оказались весьма удачными.
Глава 5
Когда в 06:10 втянувшийся в канал «Урал» огибал Айношиму, идя посередине фарватера в миле с небольшим к востоку от острова, из зарослей на берегу часто застучали выстрелы явно скорострельных орудий. Хотя пушки и были не более трехдюймового калибра, их оказалось больше десятка, и они стояли близко. Снаряды кучно ложились в высокий борт «Урала» и рядом с ним. Часть из них изначально летела гораздо выше палубы и предназначалась аэростату. Прежде чем что-то успели предпринять, парусиновый тент на юте был прошит навылет много раз. Но несколько снарядов разорвались, вспоров его обшивку, Прочная ткань обвисла по бокам лохмотьями, часть палубной обслуги воздухоплавательного парка выбило осколками, а оболочку шара пробило в нескольких местах. Оборудование для подъема и опускания «колбасы» не пострадало благодаря прикрытию из мешков с углем, сооруженному по приказу нового командира перед выходом в этот поход, но привязной трос перебило. Начавший быстро снижаться аэростат сносило ветром за корму «Наварина» и «Николая», а ни один из русских кораблей не мог развернуться в узком канале, чтобы оказать помощь его экипажу.
Подходившие