русского напитка.
Все мои документы, ключи, мобильный и прочие мелкие принадлежности цивилизованного человека были спрятаны в том же сейфе, где навечно прописан оригинал моей лицензии джисталкера.
Затем я занялся гримом. Моя легенда во время пребывания в мире Ворк была разработана грамотными специалистами по этому миру. Я был горец одного из кланов Малиновых отрогов, ветеран Эльфийской войны. У кланов Малиновых отрогов большое количество удобных для джисталкера обычаев. Самое главное – это то, что разговоры за пределами родины между воинами кланов запрещены. При этом кланов большое количество, и они многочисленны. Мальчики с пяти лет отрываются от матери и живут в военных лагерях. По достижении шестнадцати лет, если женский совет старейшин клана не нашел мужчине места в строгой иерархии общины, юный боец на двадцать пять лет уходит во внешний мир и должен соблюдать обычаи странствующего воина, пока не вернется обратно. Например, носить боевую раскраску на лице. Это очень удобно еще и тем, что для всех остальных размалеванные воины кланов Малиновых отрогов становятся похожи друг на друга, как близнецы. Вероятность провала легенды ничтожно мала.
Обратная сторона медали – невероятная сложность боевой раскраски. Помню, в свое время искусству правильного нанесения грима без использования зеркала я обучался почти месяц. Зато теперь наношу краску на лицо почти автоматически, не задумываясь о тонкостях. А тонкостей немерено. Например, лоб – это место «корней и мыслей», цвета и линии должны дать ответ понимающему человеку, откуда боец родом и к чему стремится его жизнь воина. Раскраска бровей отвечает за специализацию в оружии. Цвета щек показывают, свободен горец от службы или работает на нанимателя. На веках черточками помечено число убитых врагов. На верхней губе символикой обозначен год, месяц и день выхода воина в свободный поход, ну и так далее, вплоть до последней черточки на ухе. Боевая раскраска – это своеобразный паспорт Древнего мира. И не дай бог ошибиться – пойманный на несоответствии боец должен либо аргументировать свою раскраску, либо гордо умереть, чего делать совсем не хочется. Поэтому, крася лицо специальными кисточками из бумаги, я был предельно внимателен. Тут хоть обсохнуть можно быстро под струей теплого воздуха от вентилятора, а там придется минут по двадцать сидеть подставив лицо солнцу. Считается, что горец таким образом концентрируется перед днем битв и молится богам гор. Так что последним удобством, предоставленным мне цивилизацией перед джипрыжком, был банальный офисный вентилятор.
Наконец боевая раскраска на моем лице обсохла, Саня и Дима допили водку, а медбрат почти уснул от скуки. Больше тянуть не имело смысла. Я собрался с духом и шагнул в джикамеру.
Когда-то, говорят, джикамеры были большого размера. С тех пор многое изменилось. Дело в том, что при переносе из мира прыжка забирается такой же объем, какой переносится туда вместе с джисталкером. Открывать герметичную джикамеру нельзя ни в коем случае – случится мгновенный дисконнект. Но и при