успеешь задуматься – снесут на фиг.
Затопчут.
Нет, Али иногда, безусловно, кокетничает.
Типа, – старый стал совсем.
Одышка, типа, замучила.
Но все понимают, что это кокетство, и ржут, как подорванные…
А их тогдашняя драка в пабе?
…Я на секунду представил на месте Али своего отца…
…Нет.
Не хочется…
…А Инга гоняет в самой успешной стрит-рейсерской команде Москвы, участвует в нелегальных ночных гонках, ездит на полулегальные драговые «схватки» в Питер, Красноярск и Нижний Новгород, каждый год мотается на чемпионат Европы по драг-рейсингу, зажигает танц-пол на вечеринах, слушает ганста-рэп и отлично танцует рок-н-ролл.
Интересно, какую музыку слушает в машине моя мама?
В нее, в Ингу, безнадежно и – ведь совсем недавно! – влюблялся я сам, чьи – старые и совсем не понимающие ни меня, ни моих вкусов и интересов – родители всего на пять лет старше ее и на два года старше ее мужа, моего друга, с которым мне интересно и прикольно!
Мне!
Который сбегает из дому или с дачи всякий раз, когда к родакам приезжают их друзья, такие же как они – старые, скучные и неинтересные…
Которые, при всем при том, как я сейчас понимаю, в принципе, – все ровесники Али – и почти ровесники Гарри Мажора!
Звиздец…
…Я просто не знаю, почему это все так…
…Я понимаю, что вообще ничего не знаю и ничего не понимаю…
…Встаю, аккуратно кладу цветы рядом с раковиной, целую маму в мокрую щеку и иду умываться.
Надо ехать в Шереметьево, встречать Лиду.
Время уже поджимает.
Так, кстати, и не пообедал, блин…
Ничего.
По дороге что-нибудь в закусочной перехвачу…
Или в самом Шарике, если время будет.
А нет, – так и ерунда.
Прорвемся на фиг…
В первый раз, что ли?
Самое главное – Лида прилетает…
…И я клянусь себе, что никогда – никогда! – не позволю Лиде становится такой, как моя мама, в ее вечном переднике и с лучиками морщин.
А себе таким, как мой отец, в его неизменных серых костюмах и полосатых, туго завязанных галстуках…
Клянусь!
И, насвистывая, сбегаю вниз по лестнице, во двор, к машине.
На улице необычно для середины апреля тепло, солнечно и безветренно.
Снег давно уже стаял, даже лужи просохли, и на сухом асфальте вечные девочки рисуют мелом свои вечные «классики».
Хорошо бы такая погода простояла хотя бы до послезавтра. Послезавтра у нас – важнейшая игра с «Зенитом», вторым по «заклятости» клубом-вражиной после самих коней.
Ты извини, Лида.
Но если день рождения твоего папы приходится как раз на двадцать третье число, то тебе, кажется, придется туда идти без меня…
Вот такие-то дела, красотка…
Прыгаю в тачку, поворачиваю ключ зажигания, врубаю «Bloodhound Gang» и выруливаю в сторону Ленинградки…
…Лида вылетела из таможенной зоны запыхавшаяся, раскрасневшаяся и жутко недовольная.
Объятья