Елена Хаецкая

Сентиментальная прогулка


Скачать книгу

руками громадные груди, встречая путника на подходе к Великому Городу.

      Через четверть парасанга от Матери-Наны показалось орлиное гнездо – пост дорожной полиции. Перед постом тянулся долгий хвост легковушек. Блюстители порядка неспешно снимали штрафы. Какой-то суетливый красномордый мужичок совал все новые и новые документы. Полицейский с тупой сосредоточенностью вникал в печати и фотографии.

      И вдруг все разом подняли головы и замолчали. Пакор остановил танк, не глуша мотор. Ахемен высунулся из люка, прокричал:

      – Какие-то проблемы, мужики?

      Полицейский приложил руку в белой краге к каске, покачал головой. Красномордый мужик приоткрыл рот, зачарованно глядя на пушку. Кто-то из хвоста скорбной очереди за штрафами вдруг взвизгнул мотором и рванул по шоссе, прочь от орлиного гнезда. Машина была белая, холеная, обтекаемой формы – дорогая модель. Номер, конечно, засечь не успели.

      Ахемен злорадно отсалютовал полицейскому и втиснулся обратно на сиденье. Танк неспешно двинулся дальше.

      – Слушай, – сказал вдруг Ахемен, – а куда мы едем, а?

      – Понятия не имею, – отозвался Пакор.

      – Мы ведь только мотор?.. – спросил Ахемен беспокойно.

      – Вот именно, – сказал Пакор.

      Впереди начинались бесконечные «спальные» кварталы Кандигирру и Новой Шуанны.

* * *

      – То есть как – не остановился?!. То есть как – снес КПП?!. (Хотя видел уже, что да – разворотил, что твою оладью). Под трибунал, блядь, пойдешь!..

      Первогодок, освобожденный от каски и автомата, с подбитым уже глазом, угрюмо спросил: под гусеницы надо было бросаться или как?..

      Высокородный Санбул был сильно прогневан. Воинскую часть охватила тревога. Яростно заматерились по радиотелефонам начальственные голоса. Немедленно передать в штаб округа!.. Вызвать войска спецназначения!.. Вы понимаете, что это значит?.. В какую сторону они направились?.. Что значит – уточняется?.. Под трибунал, блядь, пойдешь!..

      Рядовые и сержанты к событию отнеслись сдержанно. Даже как будто с одобрением. Вызнавали подробности, обсуждали, упреждая, грядущее развитие. Кое-кто осуждал. Но была во всем случившемся какая-то глубинная, внутренняя логика. Закономерность. Сермяга в этом была. И это очень ощущалось.

      «Не замечали ли вы в последнее время за старшим сержантом Пакором какой-либо странности? В настроениях, рассуждениях?.. Может быть, в пристрастиях?.. Принимая во внимание его увечье…»

      «Никак нет, господин штатный психолог части. Странности есть, но только не в Пакоре. Они…» – широкий, обводящий вокруг жест.

      «Пофилософствуй мне тут!..»

      И по морде, натурально. Да ну еще, разговаривать с ними, с ублюдками.

* * *

      – Ну, народ!.. – с легким восхищением проговорил Пакор, когда танк торжественно, будто в помпезной патриотической опере, всполз на Поклонную Гору и оттуда, как с насеста, уставился круглым глазом орудийного дула на обитателей Новой Шуанны. Обитатели клубились возле пивной бочки и ничему, кажется, не удивлялись.

      – Тут вообще другие люди какие-то, – отозвался Ахемен. – Не замечал?

      – Чего не замечал?

      – Как