Руби Уэкс

Счастливые люди правильно шевелят мозгами


Скачать книгу

У меня в голове происходит сильнейшее самобичевание, потому что я знаю, что ты Нейролог, а я нет. Я боюсь, что ты поймаешь меня на ограниченности и невежестве. Вот какие у меня мысли, а какие у тебя?

      Нейролог. Я беспокоюсь, что говорю недостаточно смешно, и в итоге мои слова прозвучат уныло и скучно, и читатель затоскует.

      Руби. Ну а ты, Туптен? У тебя есть самокритичные мысли, даже несмотря на то, что ты Монах в шафрановом одеянии?

      Монах. Да, я беспокоюсь, что, если не буду говорить достаточно хорошо, ты бросишь меня ради Далай Ламы.

      Руби. Я подумывала об этом, но Далай Лама несвободен, увы. Что с нами такое, друзья? Я все еще хочу понять, почему мы все так склонны к самокритике. Аш, может, у нас есть какой-то вредный дефектный ген?

      Нейролог. Если мы употребляем слово «ген» как условное обозначение некой биологической тенденции, с которой мы рождаемся на свет, тогда мой ответ «да». У нашего мозга есть склонность фокусироваться на сигналах об ошибке, фокусироваться на негативном. Возможно, это навык, который развился у нас ради выживания.

      Руби. И где именно этот вредоносный ген?

      Нейролог. Он не такой уж вредоносный. Это самокритичные фрагменты мозга, те части, которые занимаются внутренним наблюдением. Это такие участки, как префронтальная кора, передний пояс и перешеек.

      Руби. Но зачем нам эти части мозга? Жизнь и без того достаточно трудна!

      Нейролог. Потому что эти части активируют сигналы об ошибке, а эти сигналы нужны, чтобы помогать нам. Например, если ты спускаешься по лестнице и тебе кажется, что ты дошла до последней ступени, но твоя нога продолжает опускаться слишком низко. Тут мозг посылает тебе громкий сигнал «ошибка!», чтобы привлечь твое внимание, – и тем самым уберегает тебя от падения. Эти сигналы работают как знак «стоп», позволяя тебе понять, что именно пошло не так, и вовремя изменить свои действия.

      Руби. Я могу понять, что в мозгу есть часть, которая посылает сигнал: «Ой, сейчас я упаду», но почему при этом я добавляю: «Какая я неуклюжая?»

      Монах. Проблема в том, что, помимо этого сигнала об ошибке, в нас еще есть оценочные суждения и самокритика. Похоже, это особенно распространено в современном обществе. Когда в 1960-е годы тибетские ламы впервые стали приезжать на Запад, они поразились тому, как сильны у западных людей ненависть к себе и чувство вины и как они страдают от этих чувств. В тибетском языке вообще нет слова для понятия «вина». По сути дела, в буддийских культурах детей воспитывают, внушая им, что сознание по природе своей доброе.

      Руби. А что, если мы, западные люди, избавились бы от слова «вина» и не учили этому понятию своих детей? Мы бы не ощущали себя виноватыми?

      Нейролог. Именно так. Нам стоит так и поступить. Наш мозг останавливался бы и замечал наши ошибки, но, если общество и культура не навязывают понятие и чувство вины, вина и не возникает.

      Руби. Если бы мы дали монахам слово «вина», они бы через какое-то время почувствовали себя виноватыми?

      Монах.