еще бодрая луна. Проклятье, все это, вплоть до последнего чиха, придется расписывать для Рудольфа. То есть для фок Варзов, потому что с Фридриха станется отобрать у Бруно командование. При перевесе у дриксов Неистовый может обернуться для Вольфганга крупными неприятностями: старик за много лет привык к такому же старику, который если и прыгнет, то подстелив сено, и сено это всегда можно загодя обнаружить. В Надоре фок Варзов караулил бы Бруно у перевалов, не оглядываясь на Кадану… Фридрих мог бы добиться успеха.
Сквозняк донес о том, что двери на галерею открылись, сквозняк и легкие шаги. Супруге маркграфа стало скучно, а может, она вроде милейшего Бертрама считала разогретый ужин преступлением.
– Вы заставляете себя ждать. – Урфриду Лионель не видел со дня ее свадьбы. Старшая дочь Рудольфа была красивой невестой и стала очень красивой женой. – Заставляете себя ждать дам и, что гораздо хуже, оленину. Маршал, своему супругу я не удивляюсь, но вы же состоите в дружбе с Валмонами!
– Разговор тоже может стать пиром, сударыня! – И хорошо, что этот пир прерван, говорить несколько часов подряд и не осипнуть могут только ликторы и церковники.
– Именно пиром, Фрида! – Вольфганг-Иоганн поднял измазанный чернилами палец. – И мы славно попировали! Ты думаешь, мы сидели за столом и пили вино? Нет, мы были по ту сторону гор! Я видел, как вариты прыгают в Изонис… И это в Весенние Скалы!
– Не сомневаюсь, что зрелище было захватывающим. Ты сказал?
– Фрида, днем раньше, днем позже. Это же ничего не меняет…
– Но помешало бы тебе вытрясать из гостя душу. Лионель, вы достаточно знаете бергеров. Они – лучшие из союзников, но у них есть несносная привычка. Бергер не сообщает новостей, пока не выжмет собеседника досуха, а Иоганн за вас только взялся.
– Самое главное он знает, – прогудел маркграф и потер смятое еще в юности ухо, – про Бруно и Ракана я отписал еще за перевал.
– Отцовский гонец, – покачала головкой Фрида, – последний отцовский гонец прибыл позже.
– Ну хорошо, хорошо… Зарезали королеву Катарину. Сынок Эгмонта отличился. Он у нее на свободе разгуливал, а таким место если не в Занхе, то в Багерлее!
– Сильвестр считал, что Занхой не начинают, а заканчивают. – Мятежник Борн застрелил маршала Савиньяка. Сын мятежника Окделла зарезал дочь Каролины Борн. Еще один замкнувшийся круг. Мать бы оценила, если б смогла стать равнодушной. Мать сейчас так часто вспоминается…
– Не знаю, как вы, маршал, но я огорчена. Как и отец. Последнее время Катарина вела себя очень достойно.
– Да, печально. – Лионель поцеловал Урфриде руку. – Сударыня, так вы говорите, нас ждут дамы и оленина?
2
Футляр для писем был обляпан незабудками и графскими коронами, как яйцо дурной курицы пометом. В коронах и незабудках был и кошелек. Аглая Кредон таки стала на старости лет графиней, и Луиза почувствовала себя дурой, круглой, неуклюжей и несчастной, будто в юности. А вот