сложного, дорогого замка, который ей вдруг вздумалось, непонятно зачем, заменять.
«Ждет она кого-то, что ли?» – удивилась Альбина.
Тетя Галя славилась своей недоверчивой дотошностью и обычно выпытывала у незнакомых визитеров не только все подробности их занятий, но и родословную чуть не до седьмого колена, прежде чем решалась открыть дверь и впустить Мосгаз, техника из домоуправления, электрика, лифтера, агитатора за нового кандидата в президенты и т.д. и т.п. А теперь даже не спрашивает, кто там!
Дверь приотворилась на длину цепочки, и Альбина так и ахнула, увидев Наиля.
– Вечер добрый, – сказал он со своей серьезной улыбкой. – Извините за вторжение, но у меня в машине кто-то оставил вот это. Не ваше?
Он помахал женской перчаткой.
– Мое! – воскликнула Альбина, испытав мгновенный приступ ужаса от того, что едва не лишилась одной из немногих своих по-настоящему хороших и дорогих вещей, а вслед за этим – восторг, что перчатка нашлась, что Наиль не поленился зайти, вернуть… Пожалуй, главное было именно это: что он пришел!
– Ой, спасибо вам!..
– Да, спасибо, – сдержанно (хорошо, что не воинственно!) изрекла тетя Галя. – Давайте ее сюда.
Она протянула руку поверх цепочки, однако Наиль спрятал перчатку за спину.
– Извините, – сказал с подкупающей задушевностью, – мне надо Альбине еще кое-что передать. Два слова буквально.
Тетя Галя хмуро оглянулась. Альбине даже показалось, будто она сейчас без разговоров захлопнет дверь. Но, пробормотав что-то невнятное, тетушка медленно сняла цепочку – и в тот же миг Альбина задохнулась и ослепла на миг. Какая-то тяжесть с силой ударилась в ее тело, отшвырнула к стене и сбила с ног.
Тяжесть всхлипывала и визжала. Альбина с трудом проморгалась – и увидела, что это тетя Галя. И еще некоторое время потребовалось ей, чтобы понять: их обеих швырнул к стене удар Наиля.
Вся деревня вышла из хижин. Но, как и всегда, мужчины стояли по одну сторону, а женщины – по другую.
Герман чуть скосил глаза влево и перехватил насмешливый взгляд Алесана. Ну да, конечно: только они двое удостоились чести стоять на женской стороне. Вождь племени и его высокий гость. Однако даже и от них женщины отошли на несколько шагов, так что оба как бы стояли между двух миров. Даже вчерашние жены обоих держались с холодноватым, отстраненным видом девушек-недотрог. Впрочем, Герман уже успел привыкнуть, что здесь женщины не ластятся наутро, предоставляя эту привилегию своим ночным мужьям.
По рядам пронесся громкий вздох: появилась сегодняшняя дукуни. Колдунья, ведьма, шаманка, жрица – как угодно. На голове высился зеленый тюрбан – знак, что она поддерживает постоянную связь с миром духов. Тюрбан являлся, можно сказать, единственной одеждой дукуни, не считая чисто символической опояски из хвостов священных зебр. Однако по местным понятиям считалось, что на ней слишком много одежды.
Дукуни вытянула правую руку и повела вдоль шеренги мужчин, начиная с Алесана. Глаза ее были закрыты, ни