спокойная и сытая жизнь занятых на них рабочих и служащих привели к тому, что в конце концов к ним устремились массами со всех концов Советского Союза способные и любящие порядок люди. Здесь уже не помогала самая напряженная пропаганда о «капиталистических эксплуататорах», работать на которых было изменой пролетариату.
Советский рабочий не мог на долгое время удовлетвориться обещаниями на бумаге, которые были не в состоянии насытить его. Он предпочитал работу «под кнутом капиталистического рабства» «свободной жизни в своем собственном социалистическом государственном предприятии».
Конечно, все это было известно высшим партийным и советским учреждениям. Из-за этого среди большевистских руководителей возникали большие разногласия и острые личные столкновения.
Во всяком случае, не было принято открыто высказывать положительное мнение о концессиях, хотя в партии было много политиков-экономистов, которые в это время стояли за концессии; среди них был бывший военный комиссар, впоследствии жесточайший и опаснейший враг Сталина, Лев Троцкий.
Он был тогда председателем Главконцескома СССР. Я часто встречался с ним по служебным делам. Одна встреча осталась у меня в памяти.
В 1925 г. у меня была продолжительная беседа с начальником иностранного отдела Высшего совета народного хозяйства Гуревичем, только что вернувшимся из продолжительной поездки за границу. Врач по профессии, он впоследствии был много лет наркомздравом Украины и считался у советского правительства хозяйственным и финансовым талантом.
Дело шло о конкретном случае сдачи в иностранную концессию для хозяйственного освоения определенного промышленного предприятия. Гуревич заявил, что Советский Союз совсем не нуждается в том, чтобы на его территории в качестве концессионеров работали иностранные капиталисты. Америка была рада, если бы Советский Союз согласился разместить в Соединенных Штатах свой заем. Через шесть месяцев американские финансовые магнаты сами будут навязывать Москве свои доллары.
В то время из деловых соображений мне было очень важно провести это концессионное предприятие. Я воспользовался ближайшим случаем, чтобы поговорить о точке зрения Гуревича с его непосредственным начальством, начальником Главконцескома СССР Троцким, и просить его разрешить вопрос. Меня сопровождал немецкий рабочий, коммунист П., тогдашний официальный представитель КПГ в Коминтерне.
Троцкий, в нашем присутствии, сделал Гуревичу по телефону очень резкий выговор за его «абсолютно неверную и ложную» точку зрения. Мне и моему спутнику Троцкий выразил свое сожаление, что среди руководящих хозяйственных деятелей все еще попадаются фантазеры, далекие от всякой реальной действительности. Что касается его лично, то он не думал, чтобы иностранный капитал принял участие в хозяйственном строительстве СССР в иной форме, кроме концессий и смешанных обществ. Поэтому он поддерживал всякую попытку иностранных концессионеров