Наталья Орбенина

Ледяная дева


Скачать книгу

он что-то мычал. А потом снова принимался мотать головой и стонать.

      Сердюков приступил к допросу со всем тщанием и напористостью, но как он ни старался, ему не удалось осуществить свой план и вывести преступника на чистую воду тут же, подле тела убиенной жертвы. Потрясение Толкушина было велико, но не настолько, чтобы он совсем потерял разум и оговорил себя. Совсем наоборот. Сквозь сдавленные рыданья он твердо заявил следователю, что, когда он уходил от Изабеллы в одиннадцатом часу вечера, она была жива, здорова вполне, весела.

      – Сударь, судя по тому, что вы мне уже рассказали, ваши отношения с госпожой Кобцевой носили достаточно глубокий характер, настолько глубокий, что ради нее вы собирались покинуть супругу, с которой прожили более двадцати лет в мире и согласии?

      – Да. Именно так, – последовал глухой ответ.

      – И вы жили в этой квартире постоянно.

      – Почти, во всяком случае здесь я ночевал в последнее время чаще, нежели в собственном доме.

      – А почему именно в этот вечер вы решили вернуться ночевать домой и не остались с Изабеллой?

      – К стыду моему, я по-прежнему еще женатый человек… моя жена не совсем здорова… она, она… Словом, я должен был быть дома.

      – Изабелла знала об этом?

      – Разумеется, я ничего не скрывал от нее.

      – А от жены?

      Толкушин погрузился в мрачное молчание.

      – Ваша жена знала о романе с госпожой Кобцевой?

      – Как не знать, знала, – через силу вымолвил собеседник.

      – И как она относилась к данному факту?

      – Как? Как? Вы словно насмехаетесь, задавая подобный вопрос! – взъерепенился Толкушин. – Да она же жить без меня не хотела… она же…

      Толкушин вдруг замолк, в нем появилась настороженность.

      – А ваша жена где находилась в это время? Вы видели ее вечером вчерашнего дня?

      – Нет, мы не виделись.

      – Но ведь вы ушли от Изабеллы, чтобы повидаться с женой, что же помешало вам?

      – Моя жена покинула Петербург. По понятным причинам, она не могла находиться в городе, ей все было слишком тяжело. Я собирался писать к ней, послать за ней человека, чтобы немедля возвращалась.

      – Скажите, а кто еще заходил в этот дом, кто мог посетить Кобцеву после вашего ухода?

      – Кто мог посетить? – Сердюкову показалось, что пламень ревности метнулся в глазах купца. – Она жила нараспашку, многие приходили, ведь она человек театра, не монастырка! Но она не могла никого принимать на ночь глядя, без меня!

      – А вы какие папиросы курите? – поинтересовался следователь, заметив, что собеседник потянул из кармана серебряный портсигар и нервно закурил.

      – «Дукат».

      – Нет, это, пожалуй, не «Дукат», – следователь вынул из кармана небольшой окурок, найденный двумя этажами ниже квартиры убитой. – Что ж, сударь, пока ясности в этом вопросе нет никакой. Вы оказались последним человеком, который видел Кобцеву живой. Ничего