шибануло от ее прикосновения непонятной силой.
Старая рука держала крепко. Бабушка сидела прямо, облаченная в длинное сатиновое глухое платье, все в вылинявших цветах.
– От судьбы, детка, не уйдешь. Посмотри-ка на меня. Передаю от себя к тебе наследственный дар.
Нина посмотрела на очень старое лицо, в мутные, когда-то зеленые глаза, и ей захотелось плакать.
– Бабушка, ну зачем ты так? Не хочу я, чтобы меня всю жизнь ведьмой дразнили.
– Не ведьма, а ведьмачка. Разные вещи. Нина, это в тебе с рождения было, просто я должна умереть. Я очень старая и очень устала. А Сашка в нашу породу, тоже русо-рыжий, и глаз хитрый. А еще сестра у меня сводная была, так по той линии тоже остался дар…
– Бабушка, – Нина невольно заплакала, – что же мне, как тебе или прабабке моей, так и оставаться незамужней? Теперь же меня никто не возьмет.
– Ой, не могу! – Бабушка мелко захохотала, тряся худыми плечами под сатиновым платьем. – Тоже мне проблема. Без мужиков не останешься. Через вот этот самый дар, который в тебе, и найдешь не просто мужа, а любимого человека.
И лицо бабушки стало настолько серьезным, что Нина ей поверила.
Они обе замолчали. Мать очнулась и тихо смотрела на них. Бабушка похлопала старой рукой по коленке невестки.
– Ну что, Аннушка, сведи меня к постеле, ослабла я.
Мать встала, поддержала свекровь, помогла ей лечь на высокую кровать с широким, вязанным крючком подзором.
Нина спустила на пол сына, потянулась и впервые улыбнулась бабке.
– Ну, раз уж это случилось, значит, не надо опять по этой жаре обратно плестись. Чего, мам, у бабки из запасов осталось? На поминки-то хватит?
Бабушка задумалась и вместо матери ответила:
– Не очень богато, но должно хватить. Самогон я в дровяном сарае спрятала. Специально подальше, чтоб мне лень туда идти было… чтоб не баловалась. В подполе какая-никакая закуска. Да не боись! Подружки плакать придут – всего нанесут, а кто смерти ведьмачки обрадуется, так те еще больше гостинцев притащат.
Нина сидела у стола вполоборота к бабушке, пила чай и рассматривала комнату. В старом шкафу-горке за стеклом сверкала хрустальная посуда, выставленная напоказ. На стене над кроватью висел точно такой же, как и у них, портрет отца в форме десантника-дембеля, со всеми наградами и белыми аксельбантами, торжественно свисавшими с плеча на грудь.
На трех полках, висящих на стене, плотно стояли книги. «Справочник медика», «Особенности работы сельского фельдшера», «Принимаем роды дома» и еще два десятка томов со скучными, привычными Нине названиями.
– Ба, а что за книги на третьей полке? Не вижу.
– Не видишь, – спокойно согласилась бабушка Полина. – Там нет названий. Это травники. Но самой главной книги нет. Без нее я всю жизнь ведьмачка, а не ведьма.
– Что за книга? – Нина развернулась к кровати. – Инструкция по проведению обрядов?
– Можно сказать и так. – Бабушка подтянула к подбородку покрывало. – Знобит меня что-то. А книжка та особенная, живая.
– Как это? – Нина