пацана она у меня не отобьет… Ну, в смысле, тогда, когда он появится.
Нет, вы, пожалуйста, не подумайте, будто Татьяна у меня на побегушках или что-то вроде того. Мы общаемся на равных. В смысле я, конечно, главная (правда, мы, если честно, вслух этого не обсуждали, хотя, думаю, и так все понятно), но виду не подаю. Веду себя так, словно Таня одета не хуже меня. Было бы, конечно, неплохо, если бы вместо нее я могла дружить с какой-нибудь знаменитостью… Но вообще, мне весело и с Танькой. По крайней мере, она меня понимает, и у нас есть общие темы для разговора. Вот и сейчас, узнав, что дела у меня обстоят отвратительно, Танька спросила, в чем дело, и в ее голосе слышалось подлинное участие.
Я рассказала про платье и Гену.
– А как же Елисей? – спросила подруга.
Все же я была с ней не настолько откровенна, чтобы посвятить в тайну вымышленности всех моих кавалеров.
– С Елисеем покончено. Я его разлюбила и бросила!
– А мне так ни разу и не показала… – протянула Татьяна обиженно.
– Да он совершенно неинтересный, там и показывать-то нечего! Я в нем полностью разочаровалась! И потом, кто же виноват, что этот дурак напрочь отказывался знаться с моими друзьями и одноклассниками?! Знала бы ты, Танька, сколько раз я его уговаривала… И – ни в какую! Нет, не буду, говорит, со школотой тусить, и все тут! Тьфу… Да ну его! Теперь только Геннадий!
Танька, кажется, хихикнула.
– Думаешь, безответная любовь – это так смешно? – поинтересовалась я самым строгим тоном, на какой только была способна.
– Да просто удивляюсь, что такого в этом Гене, чтобы так страдать из-за него…
– Ну и удивляйся себе дальше! У человека жизнь поломана, а она, глядите-ка, удивляется!
– Да с чего она поломана-то, а?
– Да вот с того! Гена должен был увидеть меня в фуксиевом платье, потому что это самое лучшее платье, которое я когда-либо находила! Ты даже не представляешь, как оно на мне сидит! Я в нем сразу в десять раз красивее, поверишь?
– Ну, не знаю…
– Ну и не узнаешь! – За этими моими словами последовал драматический вздох. – Платья этого мне никогда не купят. Значит, и Гены теперь не видать, как своих ушей.
Танька замолчала. Пять секунд она подумала о чем-то, скрипнула туда-сюда качелями, а потом неожиданно предложила:
– Слушай, а может, мы сами на это платье заработаем?
– В смысле?
– Ну, устроимся куда-нибудь. Сейчас же много мест есть, где подросток подработать может. На каникулах-то все равно делать нечего, а мне, признаться, тоже деньги нужны.
Картины блестящей карьеры одна за другой пронеслись у меня в голове. Ну, конечно! Такую классную девчонку, как Ульяна Горохова, просто невозможно не взять на работу! Я обязательно сделаюсь любимицей начальства и к концу лета наверняка уже получу повышение. К тому времени можно будет купить и фуксиевое платье, и духи, и модные голубые сапожки на плоской подошве, и вообще все что угодно! Наконец-то я покажу родителям, что выросла! Наконец-то