не бросаются, но перебранка игроков, слово за слово, постепенно пересекла ту грань, за которой примирение уже невозможно. Слишком много гадостей было сказано во всеуслышание, чтобы оставлять их без ответа, так почему не ударить по оппоненту самым тяжким упреком?
Этот упрек выкрикнул Берси, уже не отдающий отчет своим словам. Обвинение прозвучало подобно команде, по которой спорщики в мгновение ока повыхватывали оружие. Загрохотал перевернутый игровой стол, зазвенели рассыпавшиеся по полу латунные фишки-гильзы. Впрочем, начинать кровопролитие никто не спешил. Спорщики продолжали осыпать друг друга ругательствами, но оружие в ход не пускали. При этом каждый из спорщиков то и дело посматривал на меня – как отреагирует Проповедник на известие, что в трактире вдруг отыскался одержимый.
Я же никак не реагировал, поскольку слышал крики «пожар», но огня не видел и дыма не чуял. С подобными уловками мне не раз приходилось сталкиваться, когда, бывало, та или иная компания, затевающая с кем-либо конфликт, стремилась привлечь Проповедника на свою сторону. Реагируй я на каждое голословное обвинение, от меня сегодня шарахались бы не только одержимые, но и добропорядочные скитальцы.
«Мексиканское противостояние» – кажется, так называли аналогичную ситуацию в моем родном мире. Этакий командный турнир по «русской рулетке». Для стартового сигнала достаточно, чтобы сорвались нервы хотя бы у одного участника этого турнира. Один дрогнувший на спусковом крючке палец, и через пару секунд пол будет завален трупами...
Я развернулся вполоборота к скандалистам, дабы отчетливо видеть каждого члена этой наэлектризованной компании, а особенно тех, под чьи выстрелы я мог ненароком угодить. Глупо будет пасть нечаянной жертвой чужих обид. Уповать на заступничество сил Баланса тоже глупо: являйся я для покровителей незаменимым человеком, давно получил бы в подарок неуязвимость от пуль. Но их за прошедшие пять лет целители уже извлекли из моего тела не меньше двух десятков...
На свободном материке Терра Нубладо нет ни полицейских, ни судей, поэтому не приходилось ожидать вмешательства в трактирную разборку кого-то со стороны. Все протекало по закону Баланса: возобладает разум – все останутся живы; прольется кровь – выжившие приобретут авторитет как хорошие стрелки и фехтовальщики. Естественно, за счет тех, кого они пристрелят или прирежут. Авторитет – вот что действительно обладало ценностью в туманном мире. Здесь авторитет не покупался за деньги и не возникал сиюминутно, его приходилось сначала долго зарабатывать, а затем отстаивать. Скиталец, заслуживший непререкаемый авторитет, мог собрать вокруг себя единомышленников и сам становился диктатором порядков: брал под контроль часть какой-либо провинции, изгоняя прежних хозяев, укреплялся в ней, облагал данью отвоеванные поселения, призывал на службу наемников-скитальцев и рекрутов из оседлых жителей, формировал маленькие армии, дабы защищать свой статус и по мере роста сил завоевывать земли соседей – таких же самопровозглашенных