отец. – По крайней мере, я, в отличие от тебя, не сидел в тюряге!
– Да уж, до меня тебе далеко. Тебя в Ливенуорт даже за деньги не пустят.
– Вот и замечательно, плакать не буду! Два уголовника для одной семьи – многовато.
Эта добродушная пикировка немного разрядила атмосферу, но, когда их взгляды встретились, Грей заметил в глазах отца то, чего никогда не видел в них раньше. Страх.
Отношения между отцом и сыном всегда были непростыми. После аварии отец стал сильно пить и время от времени впадал в депрессию. Техасский нефтяник в одночасье превратился в домохозяйку, и это сломило его. Он был вынужден сидеть дома и растить двоих сыновей, в то время как его супруга каждый день ходила на работу и зарабатывала деньги. Злясь, но не в силах что-либо изменить, отец превратил дом в подобие концлагеря, а Грей, прирожденный бунтарь, постоянно выступал против драконовских порядков, которые навязывал отец. Когда же ему исполнилось восемнадцать, Грей просто собрал рюкзак, ушел посреди ночи из дома и записался в армию. После этого отец с сыном не разговаривали целых два года.
Постепенно и очень осторожно мать помирила их, и все же отношения между отцом и сыном напоминали скорее вооруженное перемирие.
«Вы в большей степени одинаковые, нежели разные», – сказала как-то мать. Более пугающих слов Грей не слышал за всю свою жизнь.
– Что за дерьмо! – нарушил молчание отец.
– «Будвайзер»? – подхватил Грей. – Это точно! Вот почему я пью только «Сэм Адамс».
Отец ухмыльнулся:
– Ну и засранец же ты!
– Ты меня сам таким воспитал. По своему образу и подобию.
– То есть я тоже засранец?
– Я этого не говорил.
Отец снова усмехнулся и спросил:
– А что это ты вдруг заявился?
«Потому что я не знаю, как долго ты еще будешь меня помнить», – мысленно ответил Грей, однако вслух этого не произнес. За фасадом жесткости и независимости в душе Грея все еще жила детская уязвимость, память о прошлых обидах, желание услышать от отца хоть несколько ласковых слов. Но время стремительно таяло, и какой-то частицей своего сознания Грей понимал, что, по всей вероятности, слов этих ему уже не услышать.
– Где ты купил эти сэндвичи? – спросил отец. – Они просто великолепны.
Грею пришлось приложить определенное усилие, чтобы на его лице ничто не отразилось.
– Мама сделала, – ответил он.
– A-а, ну да… – смущенно проговорил отец.
Их взгляды снова встретились, и помимо страха Грей заметил в глазах отца еще и стыд. Пятнадцать лет назад он перестал быть мужчиной, а теперь перестает быть человеком.
– Пап, я…
– Пей свое пиво!
В голосе отца прозвучала прежняя злость, и Грей по привычке, оставшейся с детства, немного испугался.
Он молча пил пиво, не в состоянии говорить. Возможно, мать была права: они действительно слишком похожи друг на друга.
Запищал прикрепленный к поясу пейджер. Поспешно схватив его, Грей увидел на дисплее телефонный номер «Сигмы».
– Это