– овощные плантации и детские площадки. Дети получали полезное ультрафиолетовое облучение, заодно помогая обеспечить станцию зеленью.
Диггеры вышли на платформу. Гладышев присвистнул. Пашка, задрав голову и открыв рот, пялился на построенный до потолка жилой блок – в четыре этажа. Там кипела жизнь. Женщины развешивали белье – протянуты веревки над платформой, на них сушились рубашки и трусы, простыни и пеленки. Капала вода. Дети играли и бегали, целая стайка замерла на третьем этаже, разглядывая василеостровцев. Жилой блок занимал примерно треть станции, от ора и детских криков звенело в ушах. Где-то наверху плакал младенец.
Дальше за блоком – рынок, еще дальше гостевые палатки для приезжих и кафешки. Все, как у людей. Поехать сюда, что ли, на медовый месяц? Интересно, Тане бы здесь понравилось?
Громко только очень.
– Давайте за мной, – сказал машинист. Повел их за собой через всю платформу. Когда шли, Иван разглядывал спуски в подземный переход до Невского проспекта. Офигеть, какого размера станция. В футбол играть можно.
Навстречу Ивану с компанией прошли две девушки – одеты по-местному, в цветных косынках (одна – в желтой, другая – в красной), ноги от ушей, стройные.
– Ты смотри, – Сазонов остановился. – Да мы в раю, пацаны!
Девушки заулыбались. Та, что в желтой, бросила на Сазонова заинтересованный взгляд. А что, парень видный, красивый. Ивану на мгновение стало жаль, что не на него так смотрят. И тут в красной косынке посмотрела на него, опустила глаза… снова посмотрела. Как обожгла. Ивану сразу стало весело.
А всего-то и нужно мужчине…
Именно.
По слухам, на Гостинке и Невском обитали самые красивые девушки во всем метро.
– Представляешь, – сказал Пашка оживленно. – Тут до Катастрофы на поверхности были торговые центры для самых богатых. И персонал подбирали так, чтобы сердце покупателя радовалось, глядючи. Только настоящих красавиц. А потом все эти красавицы оказались внизу. На станции. Вот повезло кому-то!
– Н-да? – Иван поднял брови.
Пашка смутился.
– Ну, я так слышал. И смотри – не врали же! Есть на что посмотреть.
– Ты смотри-смотри, а рот не разевай сильно, – заметил Сазонов. – Здесь, говорят, за изнасилование самое жестокое наказание во всем метро. Тут такое творилось после Катастрофы, что… сам понимаешь.
– Да я вроде не планировал, – растерялся Пашка.
– Смотри у меня.
– Помните, ученые говорили: после ядерной войны на земле выживут только крысы и тараканы? Помните? Вот и я помню. Ну и где те тараканы? Ты хоть одного в метро видел, а? И я не видел. Вот я и говорю: как этим ученым вообще верить?
– Ну, с крысами же они не ошиблись… – сказал Кузнецов. Молодой мент неплохо вписался в компанию местной молодежи.
– А я слышал, – вмешался до того молчавший худой парень из невских. – На Фрунзенской крысы исчезли. Совсем.
– Гонишь, нет? Почему исчезли?
Невский усмехнулся.
– В