придет конец. Ведь уж жестко устроен мир, где Баграту доживать свой век: в нем нет места слабым и жалостливым. Он заставит всех играть по своим правилам: доминантов, московские кланы, мутантов, Орден… и самого доктора Губерта с его подручными.
Киевский Владыка взглянул на часы и быстро вышел из кабинета. Отдал указания монахам, охранявшим двери, сбежал по узкой лестнице. Оказавшись во дворе, зычно крикнул:
– Коня!
Ему подвели белого в яблоках скакуна, звонко цокающего копытами по мостовой. Забравшись в седло, Владыка направился вслед за всадниками к раскрытым воротам. За ним, скрипя рессорами, поползла подвода, куда монахи прямо на ходу загрузили обернутый шторой из кабинета Баграта электромагнитный излучатель. Возничий на передке щелкнул кнутом, прикрикнул, и ящеры в упряжке побежали живей. Выехав на узкую дорогу, к которой жались городские лачуги, отряд спустился с холма и у подножия свернул в глубокий овраг, ведущий к паромной переправе в излучине Днепра.
Экспедиция к Нарочи началась.
– Стойте! – донеслось с крепостной стены Лавры.
Баграт поморщился. Он хотел попасть на другой берег, пока солнце не разогнало тучи.
– Стойте!
Узнав звонкий голос секретаря, Владыка придержал коня и поднял руку, приказывая отряду остановиться. Возничий зашикал на манисов. Четверо всадников окружили Баграта, остальные проехали немного вперед, трое перегородили овраг. В отряде все были одеты в запыленные брезентовые куртки с капюшонами да брюки-галифе из грубой ткани, прошитой кожаными вставками, на ногах нечищеные кирзовые сапоги. Владыка лично приказал не чистить их перед поездкой – он всегда учитывал мелочи, думал обо всем и старался все контролировать. Теперь если кто встретит их в Пустоши, то решит, что они промысловики-нефтяники или старьевщики, но никак не монахи, ведь он, кроме прочего, заставил всех сбрить усы и бороды да снять серебрёные распятия. Чтобы не выделяться среди отряда, подобрал людей себе под возраст, рослых – он-то сам был на голову выше большинства окружающих.
В подводе зашуршало сено, лязгнул затвор, звякнули патроны в пулеметной ленте. Под тентом в передней части лежали ящики с особой взрывчаткой – если подорвать их сейчас, крепостную стену вместе с постройками на холме обрушит ударной волной, такой силы будет взрыв. В отряде, кроме Баграта, об этом не знал никто, даже его личный охранник Павел Скалозуб. Монахи лишь получили указание стрелять в любого, кто без дозволения рискнет подойти к повозке, где помимо возничего ехали еще трое.
– Пропустить, – тихо бросил он, когда в тумане показался силуэт Ежи.
У секретаря были жесткие, темные, стоящие торчком волосы. Двигался он смешной походкой, подпрыгивая, правой ноги ниже колена нет, вместо нее протез – люминевая гильза с хромированным штырем, к нижнему концу которого приварен резиновый набалдашник.
– Владыка! – выдохнул Ежи, схватившись за стремя. – Кочевые вроде как согласны.
– Вроде