крупных перевозчиков вроде «Бегунов Пустоши» или «Курьеров Дядюшки Стерха». Мне нужен одиночка, на которого можно положиться.
– А что там?
– Это тоже не твое дело. За три дня…
– Ну, пока, приятель. – Хлопнув его по плечу, я развернулся и шагнул к воротам.
– Стой! – окликнул расстрига со злостью.
Понимая, что он вполне мог достать свое оружие и прицелиться мне в спину, я шел дальше.
– Доставщик, стой!
Я оглянулся. Богдан не целился в меня, но кисть правой руки была под плащом.
– Слушай, у меня дела. Что тебе еще надо?
– Почему ты уходишь?
Я удивленно ответил:
– А зачем мне еще в этом гараже торчать? Песни с тобой распевать?
– Почему ты прервал разговор?
– Э, приятель, да ты не понимаешь, похоже… Ты всерьез решил, что я возьмусь за доставку сам не зная чего? Будь здоров, ищи себе другого доставщика.
Я шагнул в ворота, и тогда он сказал:
– Там оборудование для опытов. Альбинос – назад!
Вот это уже было совсем интересно. Альбинос, значит? Откуда он…
– Откуда ты знаешь это прозвище? – спросил я, возвращаясь в гараж. – Никто в центральной Пустоши не…
– Никто, кроме меня, – перебил расстрига. – Когда-то я был на Крыме и видел тебя там. Ты бывший управитель Херсон-Града. И ты – мутант.
Я достал пистолет и выстрелил в него.
Глава 3
В дорогу
«Шершни» стреляют негромко, а во дворе было шумно: крики, звон и музыка «Банды четырех» лились из окон кнайпы, из мастерских доносился лязг, кое-где гудели моторы… В общем, моего выстрела не услышали.
Когда я послал горячий привет из ствола Богдану в левую половину груди, он упал навзничь, я же отскочил назад и быстро выглянул в приоткрытые ворота гаража.
Опустив пистолет, повернулся – и, будем говорить честно, малость охренел, увидев вставшего на ноги Богдана. А ведь под его одеждой не было пластин панцирных волков или какого-то еще доспеха, я бы заметил! Броня, способная на таком расстоянии задержать пулю, пусть даже она выпущена из маломощного «шершня» – это как минимум железная пластина толщиной с мизинец. Но на расстриге был только плащ и легкая рубаха, под которой, клянусь всеми мутантами Пустоши, не было никакого железа! Во всяком случае, я его не видел – и вот же, этот мужик стоит передо мной живой и даже, кажется, невредимый, рубаха слева порвана, но крови нет…
И он не просто стоял передо мной – он целился в меня.
– Знаешь, что это? – спросил Богдан, громко втянув воздух раздувшимися ноздрями.
– Разрывник, – кивнул я. – Редкая штуковина.
– Правильно, Альбинос. Их так называют, потому что они стреляют разрывными пулями крупного калибра. У пуль мягкая головка, от удара раскрывается зазубренными лепестками, которые рвут мясо и дробят кости. Такая пуля пробьет тебя насквозь, и в отверстие я смогу просунуть кулак.
Я вежливо улыбался, слушая эту тираду. Если Богдан думал потрясти меня своей крутизной, то не очень-то