за его нетрудоспособность неустойку платить придется, как за полноценные съемочные смены.
– Да, кино – штука дорогая и, как всякое искусство, требует кровавых жертв, – засмеялся Глотов.
Гримеры приводили актеров в порядок, подправляли грим, разглаживали складки на одежде. Смотритель собак вытащил пачку сигарет, молча предложил Ларину.
– Не курю. Некоторые собаки запаха табака не любят, – отказался Андрей.
Азиат слегка улыбнулся тонкими губами и не слишком дружелюбно произнес:
– Может, ты и хороший специалист, хотя о тебе я раньше ничего не слышал. Но только к моим собакам не лезь.
– Постараюсь не мешать. Отработаю смену, получу свое, а большего мне и не надо. На твое место не мечу.
Предположение рассмешило смотрителя псарни.
– Меня Александр Филиппович ценит. Ни на кого не променяет.
Ларин приподнял манжет куртки и глянул на циферблат:
– Что-то тянет наш мэтр. По расписанию съемки уже должны идти...
…Дугин любил и культивировал у людей, с которыми работал, четкость и пунктуальность. На циферблат часов смотрел в этот момент и позевывавший после почти бессонной ночи кинолог. Когда стрелки стали на условленные цифры, он бодро выбрался из-за руля и без всякой боязни распахнул дверцы легкового фургончика. Черный пес – помесь немецкой овчарки с ротвейлером, которому даже не успели дать клички, – выскользнул на дорогу. Замер, выпрямив все четыре лапы, навострил уши, прислушался, принюхался, жадно втянув воздух. Кинолог молча смотрел в собачьи глаза. Пса не отвлекали проезжавшие мимо машины, щебетание птиц. Он дышал все глубже и глубже, втягивая в себя запахи окружавшего его мира. А их было много – тысячи. Собачий нос куда чувствительнее, чем у человека. Один запах отпадал за другим, пока, наконец, не остался единственный – запах дорогого мужского дезодоранта. Слабый, едва различимый, но он заставил пса грозно оскалить пасть. Судорога волной прошлась по его мощному телу. Вспомнились обиды и пытки последних ночей.
Пригнув морду к земле, пес взял след – разбрызганного кем-то на траве накануне дезодоранта. След вел прямо к высокому, непреодолимому для собаки забору, опоясавшему усадьбу. Казалось бы, животному его не преодолеть. Но тот, кто разбрызгивал дезодорант, все предусмотрел и отлично знал собачью психологию. Невидимый след вел к узкой, человеку не проползти, трубе, через которую во время сильных ливней протекал ручей. Пес опустился и ползком двинулся вперед. Когда собака исчезла в трубе, ведущей на территорию усадьбы, кинолог облегченно вздохнул и сел за руль фургончика. Все, его миссия, порученная Дугиным, была выполнена. Теперь в действие должны были вступить другие силы...
Возле питомника дворцовой усадьбы царило бестолковое оживление, как всегда бывает на съемках. Дел хватало всем. А потому никто особо и не пялился по сторонам. Дрессировщики уже ввели в загон бойцовых псов – питбулей, и разогревали их, держа на коротких поводках. Воздух полнился лаем, повизгиванием. Исполнители главных ролей уже сидели на скамейке,