одному роду. Сущее и не-сущее не имеют общего субстрата и не составляют промежуточного привходящего. Вне становления привходящее может только быть или не быть. А становление привходящего, как получается, всегда снаружи и сталкивает его с иным, обобщает. Быть или не быть становлению как совпадению – это даже и не «привходящим образом».
Тем не менее, привходящее есть только за счет другого сущего и по сравнению с ним не существует. С другой стороны, привходящее противостоит такому сравнению как все-таки сущее. Бессилие разрушить противоположность доводит привходящее до того, чтобы самому быть субстратом в нереальном определении крайними бытием и не-бытием. Правильно, если «материя выявляется через отрицание формы, а род есть материя для того, родом чего он обозначается».[80] И неверно, когда не-сущее в смысле возможности обнаруживается уже поздно, когда спохватываются о пропавшем привходящем. Удобнее оставить причинами отсутствия привходящего остаются сущее и не-сущее также привходяще, точнее, их истинное и ложное. Уже ставшее наспех определенной возможностью привходящее само порождает единичное же «привходящим образом», – свое мнимое понятие в функции фрагментарной истины. Недействительная противоположность бытия и не-бытия кажется теперь немыслимой. Нет опосредствования не только привходящим, но и его становлением привходящим образом, ибо обобщение исключается. Неопределенность формы в спонтанном высвобождении смысла привходящего вносит противоречие в то сознание, которое занято объяснением, а значит, – определением. Близость к не-сущему, абстрагированная от привходящего, адекватна сознанию в форме разлада с собой. Если это все то же сознание, верное закону тождества, противоречие увлекает его к безумию.
Нечто признается в сознании сущим, поскольку существует его сущность. Привходящему, с одной стороны. присуще отсутствие сущности, с другой стороны, кажется, что оно располагает присутствием своего несуществования (во всяком случае, отсутствие собственной сущности ему именно присуще в зависимости от другой сущности, пока неопределенной). В целокупном понимании не-сущего как разрыва между сущностью и существованием привходящее сдерживается двумя причинами. «Отсутствующую сущность» выпрастывает «материя, могущая быть иначе, чем она бывает большей частью».[81] «Присутствующее несуществование» поддается осмыслению через частичную, или предстоящую, невосполнимость собственного признака, состоящую в потере обратимости с субстанцией и постоянства. Вскользь уже приходилось этого касаться,[82] но полная цитата звучит строже. «Так как с одним из существующего дело обстоит одинаково всегда и по необходимости (не в смысле насилия), с другим же не по необходимости и не всегда, а большей частью, – то это начало и причина того, что существует привходящее, ибо то, что существует не всегда и не большей частью, мы называем привходящим».[83]
Итак,