российских. Причем аналогия прямая: каждому сироте откроют в фонде счет. По нашей информации, он под это дело собирается даже формально развестись с Батуриной, забрав себе половину нажитого непосильным трудом добра. Как бы отречься от темного прошлого.
– Гениально, черт! А что вы его просто не запрете-то? – Кирилл скрестил средние и указательные пальцы в решетку и посмотрел сквозь нее на собеседника.
– Нельзя, Кира. Он же у нас орденоносец. Полный кавалер «Заслуг перед Отечеством». Старый человек опять же… Если по паспорту.
– Ну так расскажите тогда, кто он есть на самом деле! Вот и сказке конец.
– С ума сошел?! Представляешь, какой скандал? Мало того что мэр Москвы, основатель «Единой России», – педофил, так получается, что несколько лет городом рулил непонятно кто, все его подписи недействительны. А там такие бабки закручены, что лучше даже не думать. Он ведь не все себе, делился же, понятное дело.
– Ну и что же вы собираетесь делать? Цугцванг получается.
Арсентьев внимательно посмотрел на приятеля, снял с колена салфетку и положил ее на стол.
– Пойдем выйдем, воздухом подышим, а то ты тут накурил.
Потемкин привык к тому, что Алексей мог себе многое позволить, так как был у Славы на особом счету. То есть Арсентьев прекрасно отдавал себе отчет в том, что все стены имеют уши, – даже такие проверенные стены, как в этом кабинете «Старой площади». Но он относился к этому снисходительно, поскольку находился в другом измерении по отношению к людям из здания на Лубянской площади. Поэтому его предложение означало, что потемкинский друг решительно не желает, чтобы кто-нибудь узнал, что именно он сейчас скажет. Кирилл последовал за Арсентьевым на улицу. Они вышли на покрытый тенью узенький Большой Черкасский и медленно двинулись в сторону клуба Che, пошаркивая кожаными подошвами туфель по сухому летнему тротуару.
– Видишь ли, принято решение натурально закатать эту парочку в асфальт, – сказал Алексей и посмотрел под ноги, – Лондонский, само собой.
Кирилл опешил:
– Опять полоний? Ну вы даете, ребята! Вас же скоро туда пускать перестанут!
– Мда, – почесал голову Арсентьев. – Надеюсь, они кое-чему научились, поэтому на сей раз без экзотики. Думаю, будет какая-нибудь банальная автоавария. Мало ли, тормоза отказали и машина упала в Темзу. Какая жалость!
Потемкин вдруг остановился и взял Алексея под локоть. Лицо его просияло.
– Погоди, Леха! Такой операции необходимо достойное пиар-сопровождение. Не здесь, а там, на Западе. Прежде чем замочить Микки-Мауса, надо превратить его в вонючую мышь, от которой все захотят поскорее избавиться.
– Быстро соображаешь, френд. За это я тебя и ценю. Одно дело – внезапная трагическая смерть главного конкурента правящего тандема, а совсем другое – печальный инцидент с беглыми преступниками, запутавшимися в бандитских разборках.
Они пошли дальше. Загоревшись, Кирилл на ходу