листьев перемежались с крылатыми гениями и фантастическими пейзажами. Посредине панно были расположены пять больших изысканных фресок, каждая из которых представляла отдельную картину. Две по бокам изображали магические таинства, остальные были мифологического содержания. Они особенно заинтересовали Юнию, заметившую в сюжетах намек. На одной – рождение из пены прекраснейшей из богинь, на второй – отдыхающий Марс, устало склонивший голову и опирающийся на меч, а между ними находилась картина, представляющая улицу Рима, как бы виднеющуюся из открытого окна[3].
Затем управляющий провел ее через узкий таблиний, расписанный греческим орнаментом, в обширный перистиль. У Юнии перехватило дух. Никогда еще не видела она подобной красоты. Открытое пространство окружали внушительные колонны, перевитые зеленым плющом и виноградом, аппетитные спелые грозди которого свисали вниз. Прозрачные нежно-голубые занавеси были протянуты между колоннами, предохраняя от насекомых. Посредине маленький водоем с золотыми рыбами, окруженный корзинами с роскошными цветами. Девушка была в восторге, все еще не веря, что она у себя, а не в гостях. Радостно напевая, она принялась кружиться, черпая воду ладошками и обрызгивая грузного Палланта и маленькую Гемму. Она так и светилась счастьем. Паллант про себя отметил, что новая хозяйка хорошего нрава и будет добра к челяди, не наказывая по пустякам. Он не знал еще о существовании Кальпурнии.
Паллант показал ей ларарий, куда Юния установила маленькую яшмовую Гекату, с которой никогда не расставалась.
– Теперь хочу в купальню и обедать! – звонко произнесла Юния.
Гемма кинулась готовить ванную.
Омывшись в теплой ароматной воде, Клавдилла облачилась в полупрозрачный хитон:
– Гемма, проведи меня в мою спальню и вели накрыть столик там.
Кубикула ее была очаровательной, вся затянута прозрачными занавесями, с большой бронзовой кроватью, инкрустированной слоновой костью, с множеством подушечек и вышитыми простынями. Стены расписаны фривольными мифологическими сценками, в основном на тему любовных игр Марса и Венеры. Рабы тихонько поставили столик с едой, Гемма налила в чашу вина, и прислуга удалилась.
Юния осталась одна. Взгляд ее упал на поднос, она протянула было руку за сладкой булочкой, но есть сразу расхотелось, едва мысли о возлюбленном вновь закрались в хорошенькую головку. Придет ли он?
Ожидание томило и изматывало.
Чаша холодной воды освежила пересохшее от волнения горло.
Клавдилла услышала звук падающих капель водяных часов. Одна, две, три… десять… Мысленно взмолилась далеким равнодушным богам. Нет сил больше ждать. Она подошла к зеркалу. Бесстрастный металл отразил прекраснейшую девушку. Клавдилла всмотрелась в свое отражение, поправила прическу, в нетерпении дернув за непослушный локон, наугад взяла флакончик с духами и, не откупорив, равнодушно поставила. Взгляд ее упал на статуэтку Амура, лукавого и приторно пухлого. В Купидона полетел резной гребень – так ему, раз