Кошкина пижама. Рэй Брэдбери

о у кабриолета, мчавшегося с еще большей скоростью на запад, чуть не лопнули шины, когда он затормозил и встал как вкопанный.

      Дверцы обеих машин одновременно со стуком распахнулись.

      Котенок сидел, не обращая никакого внимания на то, что с одной стороны застучали высокие каблучки, а с другой – грубые ботинки для гольфа.

      Чуть не столкнувшись над умывающимся котенком, одновременно наклонились и протянули к нему руки красивый молодой человек и более чем привлекательная молодая женщина.

      Обе руки одновременно прикоснулись к котенку.

      Это был теплый, круглый, черный как ночь усатый комочек, из которого смотрели два огромных желтых глаза и высовывался розовый язычок.

      Котенок изобразил на мордочке запоздалое удивление, когда оба путешественника с изумлением посмотрели на то место на теле котенка, которого коснулись их руки.

      – О, как вы смеете! – вскричала молодая женщина.

      – Смею что? – вскричал молодой мужчина.

      – Отпустите моего котенка!

      – С каких это пор он ваш?

      – Я первая к нему подошла.

      – Мы подошли одновременно, ничья.

      – А вот и нет.

      – А вот и да.

      Он потянул котенка за заднюю часть, она за переднюю – и вдруг котенок мяукнул!

      Оба выпустили его из рук.

      В тот же миг они снова схватили прелестное существо, на сей раз женщина взялась за заднюю часть, а молодой человек за переднюю.

      Довольно долго они мерили друг друга взглядами, пытаясь решить, что сказать.

      – Я люблю кошек, – наконец заявила она, не выдержав его упорного взгляда.

      – Я тоже! – вскричал он.

      – Не кричите.

      – Никто же не слышит.

      Они поглядели в одну сторону дороги, потом в другую. Ни одной машины.

      Женщина с удивлением перевела взгляд на котенка, как будто ища в нем какого-то откровения.

      – Мой кот умер.

      – Мой тоже, – парировал он.

      Это несколько ослабило их хватку на теле котенка.

      – Когда? – спросила она.

      – В понедельник, – ответил он.

      – Мой – в прошлую среду, – сказала она.

      Они по-другому перехватили крохотный комочек и уже скорее не держали его, а лишь касались.

      Повисла неловкая пауза.

      – Что поделаешь, – наконец произнес он.