Невендаара еще можно согласиться, то как он мог вобрать силы зла легионов Падшего и орд Мортис?
– Вероятно, через него прошла мощь схватки демона с нежитью, – не сразу ответил он, еще думая о послышавшемся звуке. – А когда друид Древа его коснулся, это стало последней каплей. Если мои догадки верны, то каких-то небывалых монстров или невероятной силы магов нам можно не ждать.
Иллюмиэль скользнула взглядом по его боевой экипировке и подняла бровь:
– Тем не менее ты подготовился к худшему.
Лорд пожал плечами:
– Это же было сумасшедшее предположение. А я решил стремиться к благоразумию. Может, еще успею до ритуала.
Наконец-то чудесные, но слишком суровые лики магесс и воинов чуть посветлели затаенными улыбками, и напряжение спало. Взгляд королевы потеплел и стал благодарным. За что? За роль шута, которого так не хватает в этих чертогах печали?
– Мы обдумаем твое предположение, лорд, – сказала Иллюмиэль. – Правда, я сомневаюсь, что оно верное. Если то, что ты сказал, возможно, тогда и любой меч из гномьих руд, выкованный людьми и попавший потом к нашим магам, исчезал бы точно так же при схватке с Легионами или нежитью. Этого, к счастью, не происходит, о подобном никто не слышал…
Меч… лорд спохватился: почему он ничего не сказал о клинке Алкинор, побывавшем в Выжженных Землях и тоже коснувшемся колокола? Он забыл! Что еще он забыл после атаки демона?
– Моя королева! – начал было Даагон.
– Чуть позже, лорд. Пора объявлять состязания.
– Это важно.
Его перебили: распахнулись створки высоких дверей, и к королеве подбежал страж. Выглядел он до неприличия растрепанным, словно только что воевал с разъяренной гаргульей.
– Моя королева, сюда рвется какой-то охотник из диких, – страж махнул в сторону распахнутой двери. – Кошмарно диких, позволь доложить. Говорит, очень важно.
«Теперь понятно, что со стражем. Наверняка с Тинирой сцепился», – догадался Даагон.
– В зал совета? – подняла бровь Иллюмиэль. – Что ему нужно?
– Да сущая мелочь, – мстительно усмехнулся страж. – Священный Посох Духа подержать.
Сидевшие поблизости архонты засмеялись. Теурги возмущенно поднялись. Даагон напрягся: что-то мгновенно взвихрилось в пространстве.
Королева, видимо, тоже почувствовавшая пронесшуюся волну, успела приказать стражу:
– Веди его.
Но страж не успел пошевелиться. И никто не успел. На этот раз даже Даагон ничего не почувствовал. Он лишь увидел, как древко главного Посоха Духа беззвучно исчезло – словно провалилось внутрь, поглотив само себя.
И тогда из лорда как будто одним глотком высосали сердце.
Такую же смертную тишину он слушал в утренней роще. И ту же обреченность ложившихся наземь листьев видел теперь в помертвелых глазах эльфов, опускавшихся на колени в беззвучной мольбе Галлеану.
Они привыкли биться со зримым врагом, пусть даже этот враг ужасающ, как драколичи