спросил я, раскрывая его наручники.
Гнолл медленно сел, растирая затекшие руки.
– Темный эльф.., – пробормотал он. – Нечасто встретишь ушастых в Драоранг’Ларе…
Я помог ему встать.
– Где мы? – спросил я.
Гнолл недобро усмехнулся.
– Крепость на Приграничье. Особая честь… Сюда отправляют лишь тех, кто заслужил.
Он поднял с верстака тяжелый молот, и наотмашь рубанул воздух, словно снося кому-то голову.
– Судья сказал, что смертная казнь будет для меня слишком простым наказанием. Поэтому и отправил сюда… Я свернул ему шею, прежде чем стражники меня повязали.
Гнолл хлопнул меня по плечу.
– Раз ты здесь, длинноухий, значит, наш человек.
Мы прошли дальше.
На третьем столе лежала девушка, в черном с золотом доспехах. Ее веки чуть трепетали, она еще не пришла в себя.
– Я знал, что ты сможешь кандалы открыть, – сказал гнолл. – Только уж больно долго ты дрых. Видно, голова слабая; не обижайся, но вы, эльфы, все такие. Я уже пару часов лежу. Сначала кричал, пытался добудиться тебя, потом охрип, и мне это надоело.
Я коснулся кандалов девушки, и они медленно приоткрылись.
У меня возникло странное чувство, что я ее хорошо знаю.
– Берегись! – заверещал кто-то.
Я крутанулся к двери.
Она осталась закрытой; да я бы наверняка услышал, появись здесь охранники.
Кричал дворф, прикованный к другому столу. Рыжая борода растрепалась, шлем упал с головы, а глаза вспыхивали от ярости.
Что он так разорался?
Я не успел подумать об этом, как меня сбил с ног мощный удар молота.
– Извини, длинноухий, – осклабился гнолл. – Правила ток что поменялись.
С тихим шелестом рассыпалась цепочка.
Магический амулет, висевший на моей шее, превратился в пыль. Он принял на себя удар молота. Сокрушительной силы гнолла с лихвой хватило бы, чтобы проломить череп не только мне, – но и серому минотавру.
Теперь я остался без колдовской защиты, и без заклинаний.
Лисоглав вновь замахнулся молотом.
А потом я увидел его.
У дальней стены, рядом с дверью, набухал критский муравейник. Еще пара минут, и ядовитые твари заполонят комнату, превратив всех нас в кровавую кашу.
Я крутанулся, перекатившись по полу.
Мое плечо врезалось в угол каменного стола. Тролль подери, это было больно! Чугунный молот врезался в гранитную плиту, высекая искры.
Я поднялся.
Теперь нас разделял стол.
– Ты меня прости, длинноухий, – произнес гнолл. – Ты мне не враг. Ты мне даже нравишься. Но сейчас, сам видишь, не время заводить друзей.
Он медленно обходил циркулярную пилу, отрезая меня от выхода.
– Хочешь, я за тебе свечку поставлю? – спросил лисоглав. – Ток скажи, кому ты там поклоняешься.
Муравейник медленно рос.
Алая тварь выбежала из него, и стремительной каплей закружила по полу.
Скоро их будут тысячи, – и я пожалею, что гнолл не убил меня быстрым ударом молота.
Все-таки прав тот судья – смерть