где я воспитывалась в лучшем пансионе для благородных девиц. Как-то случайно я познакомилась с его женой Маргаритой Лаваль, которая была старше меня на десять лет, но моложе собственного мужа. Вскоре мы подружились. Но вот наступила весна 1919 года…
Изрядно потрепанные остатки белогвардейских воинских частей в беспорядке отступали к Одессе, подвергаясь беспрерывным атакам красных.
Офицеры оккупационных сил Антанты, особенно французские, с лихорадочной поспешностью реквизировали все находившиеся в порту суда: от боевых кораблей до транспортов и катеров. Они запаслись топливом и продовольствием, какое смогли найти, затем погрузили на суда своих солдат, заставляя их бежать по сходням.
А снаряды красных уже рвались на улицах Одессы, подгоняя отступавших белогвардейцев.
Вскоре солдаты Красной армии сломили последние очаги сопротивления и 6 апреля вступили в поверженный и опустошенный город. (24 августа 1919 г. Одесса была снова занята белыми, 8 февраля 1920 г. снова и окончательно – Красной армией. – Ред.) С этого момента комиссары и чекисты стали вершить свое кровавое дело: начались расстрелы, продолжавшиеся несколько дней. Однако число «контрреволюционеров», скопившихся в городе, было столь велико, что даже комиссары-чекисты не знали, как управиться с такой массой обреченных на смерть людей.
В конце концов многих погрузили на списанные за негодностью три старых грузовых корабля, вывезли за несколько километров от берега и, связав парами, без суда и следствия сбросили в море. Среди несчастных были белые офицеры, члены враждебных большевикам партий, служители религиозного культа, бывшие царские чиновники и даже представители трудового народа.
Однако тела утопленников продолжали плавать на поверхности, а с приливом их прибило к берегу. Поэтому в последующем к ногам сбрасываемых в воду предварительно привязывали металлические предметы.
Не успевший в царившей тогда неразберихе эвакуироваться Пьер Лаваль остался с женой и детьми в Одессе и был во время массовых облав арестован большевиками. Напрасно Лаваль уверял в своей непричастности к политике, напрасно доказывал свое французское гражданство. Прежде чем его семья смогла добраться до главного комиссара, Пьера отконвоировали на один из трех кораблей и вместе с остальными кинули в море.
Его жена Маргарита все-таки добилась того, что ее приняли в комиссариате внутренних дел красных. Оказавшись в неловком положении, советское правительство быстро дало ей разрешение отыскать тело мужа. Задача облегчалась тем обстоятельством, что Пьер Лаваль в момент казни был одет в белый костюм.
Было великолепное летнее утро. Мадам Лаваль стояла молча рядом с водолазом, которого звали Григорий Иванович, когда катер вез их к одному из трех судов, все еще стоявших на якоре в одесской гавани. К одиннадцати часам море достаточно успокоилось и водолаз смог спуститься под воду на относительном мелководье.
Ритмично работали