Эрих Керн

Пляска смерти. Воспоминания унтерштурмфюрера СС. 1941-1945


Скачать книгу

колхозу скота перестреляли отступавшие советские войска. И здесь я впервые имел возможность поговорить с человеком немецкой национальности, проживавшим за пределами германского рейха.

      – Есть ли кто-нибудь из вас из Пфальца? – спросила молодая женщина, угощавшая нас молоком и медом.

      К сожалению, среди нас не оказалось никого из тех мест. По словам женщины, ее предки переехали сюда из Рейнланд-Пфальца.

      Мы поинтересовались у женщины условиями ее жизни.

      – Условия жизни? – переспросила она устало. – До 1928 года мы вполне сводили концы с концами… А потом? Моего отца расстреляли: он был против колхозов… Быть может, ему больше следовало думать о семье. Но он постоянно повторял: мы заплатили за наш участок земли деньгами и собственным потом, и никто не имеет права отнимать его у нас. Его расстреляли, как саботажника и контрреволюционера. Обоих моих братьев осудили на десять лет, и мы с тех пор ничего о них не знаем… Правда, Георг, младшенький, написал однажды из Иркутска, но с тех пор – ни весточки. Мама с горя лишилась рассудка и повесилась. Моего мужа Ганса месяц назад мобилизовали на рытье окопов. Хотелось бы знать, увижу ли я его когда-нибудь снова… Что-то не верится… И вот я осталась одна с тремя детьми.

      Трое маленьких ребятишек, две девочки и мальчик, робко держались за юбку матери. Мы в крайнем недоумении переглядывались. Нас сильнее всего поразил тот факт, что женщина говорила о своих бедах как о чем-то обыденном, само собой разумеющимся, будто рассказывала обычные деревенские новости.

      Потом заговорил старик украинец. Во время Первой мировой войны он попал в австрийский плен и немного говорил по-немецки.

      – Вы не должны думать, что страдали только фольксдойче, – сказал он на ломаном немецком языке. – Я был осужден на пять лет тюремного заключения за то, что дважды опоздал на работу. У меня не было часов, и жил я далеко от колхоза. А моего брата расстреляли.

      Тон его был таким же обыденным, почти безучастным.

      – Но вы говорите об этом так, словно обсуждаете погоду или виды на урожай, – не удержался я. – Вы говорите об ужасных вещах, будто…

      – А вы знаете, что это такое – жить постоянно рядом со смертью? – горько улыбнулся старик. – Ничто не бывает таким страшным, как кажется на первый взгляд.

      Мы ничего не ответили. Беседа на этом закончилась. А следующим утром опять в дорогу, через обширные леса, плодородные поля, протяженные болота, все глубже и глубже в эти бескрайние просторы чужой страны. Разрушенные мосты заставляли нас искать объезды, но мы строго держались взятого курса. Наконец 11 июля мы достигли цели – широкой благоустроенной дороги. Передовые роты развернулись в боевые порядки вдоль нее, заняв позиции среди кустов и небольших возвышенностей. Впереди рассредоточились штурмовые орудия.

      Около девяти часов на дорогу вышел немецкий унтер-офицер, без пилотки и ремня, но с «парабеллумом» в руке. Стерев кровь