Зуб за зуб. Михаил Барановский

за ним Сергей и опять отключается.

      Максим начинает нервничать:

      – Галя, мы его теряем.

      – Максим Максимыч, типун вам…

      – Мы клиентуру теряем, Галя. Если он все время будет в обморок грохаться… – Считая пульс на шее пациента, Максим замолкает.

      – А что я могу сделать? Может, он сердечник?

      – Сердечник! – кричит Максим Сергею в самое ухо. – Что, страшно?

      – Страшно, – еле слышно повторяет Сергей, дрожа полуоткрытыми веками.

      – Тогда кричи.

      – Как это?

      – Громко! Галя, а ну!

      Максим и Галя орут, к ним присоединяется Сергей. Очередь за дверью вздрагивает и переглядывается, а маленькая и сухая как веник старушка принимается мелко и часто креститься.

* * *

      – Я сейчас поеду к Марьяне, привезу ее сюда и сразу на работу, – говорит Максим жене. – Марьяна объяснит рабочим, что куда.

      – Хорошо. Вот твой обед. – Она вручает мужу сверток. – Не забудь поесть – у тебя желудок.

      – Куда я дел портфель?

      В поисках портфеля Максим и Настя бродят по квартире среди коробок, строительного мусора, шатающихся без дел украинских рабочих и натыкаются на деда, который сидит в кресле, как экспонат в музее мадам Тюссо.

      – Черт, забыл про него, – говорит Максим.

      – На следующей неделе обещали забрать.

      – Ладно, когда заберут, тогда заберут.