Михаил Барановский

Последний еврей


Скачать книгу

      Наша история начнется и закончится в провинциальном южном городке. Здесь стоят невысокие дома, в которых живут люди с невысокими доходами и скромными желаниями. И на тесных улочках встречаются маленькие вывески: «МИНИ-МАРКЕТ», «МИНИ-БАР», «МИНИ-КАФЕ» и даже «МИНИ-АБОРТЫ».

      Мужчина в сером костюме выходит из продовольственного магазина. Это Илья, человек, переживающий кризис среднего возраста, экономический кризис, творческий кризис и абстинентный синдром, как бы подтверждая затертую, как серый костюм, мысль о том, что беда никогда не приходит одна.

      Шарф на шее никак не вяжется с костюмом, но выдает в нем (в Илье) свободолюбивую, мечущуюся натуру. В руках у него авоська, которая свидетельствует о консерватизме ее владельца, а также о том, что в ней – два-три десятка куриных яиц. Вдруг одно яйцо проскальзывает в ячейку сетки и вопреки всем законам физики не разбивается, а катится по асфальту. Илья наклоняется, чтобы поднять яйцо, но в этот момент из внутреннего кармана пиджака выпадает бутылка водки и в отличие от яйца разбивается насмерть. Несколько секунд Илья смотрит на мокрое пятно и мелкие осколки. Когда первый шок проходит, он со всей силы грохает авоську с яйцами о тротуар.

* * *

      Самое колоритное место в городе, конечно, базар. Любите ли вы базар так, как люблю его я? Это вряд ли.

      – Почем эти страсти? Почем эти кровавые куски? – спрашивает на выдохе Рахиль Иосифовна у торгующего мясом выходца с Кавказа.

      – Дама, посмотрите, это же не мясо! Это мармелад.

      – Молодой человек, я прошу вас, огласите приговор.

      – Триста рублей за это чудо вы называете приговором?

      Внезапно из-за спины Рахили Иосифовны появляется полная пожилая женщина:

      – Здравствуй, дорогая! Вы еще не уехали?

      – Ирочка, привет! Все евреи в этой стране делятся на тех, кто уехал, и на тех, кто думает, что уедет. Так что сидим на чемоданах.

      – По-моему, уже лет десять, – бесстрастно констатирует Ирочка.

      – Ну, ты же знаешь: пока погром не грянет, еврей не перекрестится.

      – Ну, как вы? Как Илюша? Чем он занимается?

      – Ой, не спрашивай!

      – Что такое?

      – Пишет пьесу. Называется «Жизнь – говно!».

      – Да? Это очень актуально.

      – Посмотри, что стало с этим мясом! – резко меняет тему Рахиль Иосифовна.

      – Что?

      – Оно теперь стоит пятьдесят рублей!

      – Как ты думаешь, кто виноват?

      – Ты еще спроси – «что делать?».

      – Надо ехать?

* * *

      Известно, что как самые сочные фрукты, так и самые красивые женщины произрастают в южных городах. За доказательствами далеко ходить не надо. Вот вам явное тому подтверждение. За столиком одного из летних кафе Анна – определенно привлекательная особа неопределенного возраста: между тридцатью и сорока, и ее подруга – Нина, отставная фотомодель, а ныне домохозяйка по социальному положению, а по призванию – бездельница, прожигательница жизни и мужских сердец. Сейчас у Нины в разгаре новый роман.

      – Он армянин, Сурен, – рассказывает Нина. – Здесь у него сеть обменных пунктов.

      – Валютчик? – гвоздит Анна.

      – Нет. Просто он на девяносто процентов состоит из баксов. – Нина предпочитает более развернутые характеристики.

      – А что оставшиеся десять процентов? – брезгливо интересуется Анна.

      – То, что ты подумала, плюс нос.

      – Господи, и этим он зарабатывает кучу денег!

      – Не отвлекайся. Так вот, он повез меня в Сочи, знакомить с родителями.

      – На кого он больше похож: на маму или на папу? – пытается издеваться Анна.

      – Во всяком случае, носом – на маму, а… кошельком, видимо, на отца. Они замучили меня своим хашем.

      – Чем-чем они тебя замучили?

      – Темнота! Хаш – народное армянское блюдо из баранины, – терпеливо разъясняет Нина. – Там этот хаш на каждом углу, как у нас пункты обмена валют. Один жир! Просто ужас! Посмотри, как меня разнесло от этого хаша.

      – Это тебя не от хаша разнесло, а от Сурена.

      – Ой, только не завидуй! А то сглазишь.

      – Главное, чтобы тебя Борька не сглазил за Сурена.

      – А что Борька? Я его вижу? Он уходит – я еще сплю, он приходит – я уже сплю, – вяло оправдывается Нина.

      – Может, спать надо меньше?

      – С кем? С Суреном или с Борькой? – искренне недоумевает Нина.

      – Нет, ты все-таки дура. Если раньше я еще сомневалась…

      – Я, по-моему, этого никогда не скрывала.

      – Это точно. Может, за это они тебя и любят, – самоуспокаивается Анна.

      – Ладно, что это мы все про меня. Давай делись сокровенным.

      – Я поняла – мне нужно уехать, эмигрировать.

      – Куда?

      – Не знаю, неважно… В Америку,