Немногие возвратившиеся. Записки офицера итальянского экспедиционного корпуса. 1942-1943
спасти то, что осталось. Приказ нас очень удивил. Поскольку в дивизии совсем не было топлива, он означал, что вся техника должна быть брошена.
Глава 2
Мой 61-й батальон начал движение около трех часов пополудни. Зимой в этих широтах световой день длится всего восемь часов, поэтому хотя было довольно рано, но уже начинало темнеть.
Наших скудных запасов дизельного топлива и бензина могло бы хватить не больше чем на 10–20 километров. Но все равно не было надежды завести имевшиеся в нашем распоряжении грузовики (626-е «фиаты» и омки), поскольку они были рассчитаны на работу на дизельном топливе при температуре не ниже 20 градусов по Цельсию. В то же время тракторы (старые добрые «павези») имели бензиновые двигатели и завелись практически сразу же, огласив окрестности оглушительным ревом и треском.
Через некоторое время мы оставили попытки вдохнуть жизнь в мертвые грузовики и выступили пешком. Впереди шествовал майор Беллини. За нашей весьма разномастной колонной шли солдаты из трех батарей, которым не нашлось места на немногочисленных оставшихся в наличии транспортных средствах. Они двигались в строю вместе со своими офицерами. Многие, невзирая на чины и звания, были закутаны в одеяла.
Мы ничего не уничтожили, повинуясь категорическому запрету майора Беллини. Конечно, бросать имущество и вполне исправную технику было очень жалко. Мы не знали, что ждет нас впереди и сумеем ли мы когда-нибудь сюда вернуться… Довольно скоро мы осознали, что испытания только начинаются.
Мы молча двигались по заснеженной дороге. Немногочисленные деревья, молчаливые свидетели самых драматических моментов нашей жизни, казались абсолютно черными на фоне белого снега. Морозный воздух обжигал обветренные лица. Вокруг не было слышно песен, а из труб, задорно торчащих над землянками, не поднимался голубоватый дымок. Мы покидали обжитые, ставшие такими привычными места.
Майор Беллини поставил меня замыкающим в группе, сопровождающей командование. Это, несомненно, было знаком доверия, хотя он меня не порадовал. Дело в том, что с самого начала марша я чувствовал нарастающую боль в правом бедре. Я знал, что, если она усилится, через несколько часов я не смогу идти (так уже было несколько месяцев назад во время охоты с друзьями).
Находясь в довольно затруднительном положении, я зато почувствовал и в должной мере оценил трогательную преданность своих солдат. Не тех, которые входили в группы наблюдения и связи, действовавшие под моим командованием на Дону. Все они были новобранцами, только что приехавшими из Италии и сразу же угодившими в бой. Нет, я говорю о ветеранах 2-й батареи, с которыми нам довелось многое пережить вместе5.
Получилось так: я подошел к капралу Джимонди, с которым мы уже много лет вместе воевали, и рассказал о своей проблеме. И не скрыл, что дело может кончиться тем, что у меня на некоторое время отнимется нога. Он сбросил со спины тяжелый мешок с провизией и ответил:
– Signor