Конечно, сообщение было зашифровано, но шифр, используемый в люфтваффе, был гораздо проще военно-морского кода, поскольку самолет не мог взять на борт большой и тяжелый шифровальный аппарат. Поэтому были все основания опасаться, что противник тоже услышал это сообщение, разоблачившее «Шеер», и, возможно, расшифровал его.
«Самолет возвращается», – поступило новое донесение. Он все так же держался на почтительном расстоянии, хотя и несколько ближе с левого борта, чем раньше, и наблюдатели на борту «Шеера» ясно сумели разглядеть в нем «Дорнье-18». Желая убедиться, что летчик не замышляет ничего дурного, Кранке приказал дать опознавательный сигнал. До мостика донесся резкий звук выстрела, в воздухе зашипели цветные огни и медленно опустились на поверхность воды. В ответ самолет с шипением выпустил ракету того же цвета, который был назначен на тот день. Дважды после этого «D-18» производил выстрел и дважды отвечал «Шеер», а затем самолет набрался смелости, чтобы приблизиться к бронированному колоссу. Когда самолет пролетел мимо «Шеера» по правому борту, матросы почти разглядели лица летчиков, которые махнули руками стоявшим на палубе.
– Да, трус не будет летать здесь в одиночку, – сказал Кранке. – А если б у них отказали двигатели…
Глава 2
НЕТ ХУДА БЕЗ ДОБРА
Солнце садилось над морем, похожим на кипящую смолу, и еще до того, как оно опустилось за горизонт, его поглотили свинцово-серые облака. Сгустилась тьма, и начали сбываться предсказания «лягушки в кувшине» – так называли корабельного метеоролога. Погода переменилась к худшему – или к лучшему, это с какой стороны посмотреть. На следующий день Кранке до полудня продолжал идти северо-западным курсом, а затем, положившись на данные метеоролога, приказал повернуть корабль прямо на запад в сторону Гренландии, собираясь сделать попытку пройти через пролив под покровом ночи.
Точно по расписанию небо начало заволакиваться тучами. С северо-запада налетал ветер, хлестал дождь, смешанный с градом, а потом из низких серых облаков повалил снег. К вечеру поднялся сильный ветер, и «Шеер» стал раскачиваться на волнах, которые на глазах становились все выше. Над Исландией уже собрался циклон. «Шеер» испытывал сильную бортовую качку, и матросы-новички в страхе уже начали сомневаться, что кто-то способен выжить после подобных страданий. Но более опытные товарищи нашли для них слова поддержки и утешения:
– Это только начало, ребята. Когда сначала дождь, потом ветер, это цветочки. Если наш метеоролог не ошибся, что вряд ли, сегодня к ночи у нас будет настоящий полярный ураган.
– Мы, конечно, не пойдем ни в «ревущие сороковые»,[2] – сказал другой, – ни вокруг мыса Горн, но с вас хватит и этого. Узнаете, почем фунт лиха.
Говоривший был матросом призовой команды, и ему доводилось огибать мыс Горн на паруснике.
– Откуда ты знаешь, что мы туда не пойдем? – сказал третий.
– Спятил ты, что ли? – сказал