на пряжках, которые находились вне пределов досягаемости пристегнутого. Высвобождая Ричарда (под прицелом телекамеры), я напряженно размышляла и решила для себя: я от него не отстану, пока не получу ответов на свои вопросы.
Наконец американец сел на кровати и посмотрел на меня.
– Ты постоянно спишь пристегнутым? – спросила я, стараясь оставаться невозмутимой.
– Нет, только в периоды полнолуния, примерно три дня в месяц. Иногда пять. Это зависит от активности Луны.
Про активность Луны я никогда раньше не слышала, только Солнца, но спорить не стала. Ричард что-то объяснял про эту активность, Пашка все это зафиксировал на пленке, у нас в холдинге потом разберутся (или не станут). Я лично ничего не поняла, но это не моя специализация.
– Ты лунатик? – спросила я, когда Ричард закончил объяснения.
– Да, – кивнул американец.
– И давно?
– С детства.
– Вроде бы это теперь лечится, – заметила я.
Ричард заявил, что регулярно посещает психотерапевта (правда, у них в Америке их посещают чуть ли не все поголовно), количество приступов лунатизма у него сократилось, и теперь он точно знает, когда их ожидать. В детстве ему родители перед кроватью расстилали мокрый коврик, чтобы ребенок сразу же проснулся и не нанес себе увечий, а потом для лунатиков были разработаны специальные ремни для пристегивания к кровати. Ричард теперь путешествует только с такими ремнями. Они не мешают спать (в особенности если привыкнешь к ним), но не позволяют во сне встать с кровати. Правда, приходится прибегать к помощи постороннего. Разработчики ремней вначале выпустили вариант, позволяющий, так сказать, самообслуживание, но некоторые лунатики отстегивались во сне, поэтому было принято решение выпускать только ремни, которые сам лунатик отстегнуть не может.
«Может, поэтому он и приехал с надувной женщиной?» – задумалась я.
– Стас где? – спросила я.
– Наверное, спит еще, – пожал плечами Ричард.
Татьяна рванула в комнату Стаса, до которой мы пока не успели дойти, мы с Пашкой замерли на местах, ожидая самого худшего, но и американца не хотелось оставлять одного. Американец теперь казался мне еще более подозрительным. Все молчали.
Наконец тишину квартиры прорезал вопль Стаса. Мы с Пашкой переглянулись и выдохнули с облегчением.
– Может, вы вашего друга пойдете поснимаете? – вежливо предложил американец.
– Мы успеем поснимать нашего друга, – ответила я, отмечая про себя, что Стас разговаривает излишне громко. Мы не первый год знакомы, и я прекрасно знаю, как мой сосед обычно разговаривает. Тут было что-то не то. – Хотелось бы еще немножко с тобой побеседовать.
– О чем?
– О лунатизме.
– Тебе, Юлия, нужно обратиться к специалисту. Я уверен, что у вас в стране и городе такие есть. А я – больной, и не могу давать непрофессиональных консультаций.
– Когда Стас пристегнул тебя к кровати?
– Почему ты спрашиваешь?
– Потому