слишком быстро. Но его войска уже не были достаточно сильны, чтобы отбросить русских назад. Воззвания Шёрнера и террор не были в состоянии поднять силы, которые могли бы удержать фронт вдоль реки.
12 февраля Глогау был окружен советскими войсками. Возможно, тридцать тысяч населения убежали в последний момент. Три тысячи других оставались вместе со слабым гарнизоном под командованием полковника графа Ойленбурга. Они были больными, старыми, нерешительными. Так же как и в Позене, вспыхнуло кровопролитное сражение, которое закончилось только в первые дни Пасхи после того, как Глогау был стерт с лица земли.
Несколько дней спустя коммуникации с Бреслау также были отрезаны, и столица Силезии осталась островом, окруженным русским наводнением.
Когда танки Конева пересекли границу Силезии, ее столица – Бреслау насчитывала почти миллион жителей. Окружной руководитель Ханке никогда не допускал никакого сомнения, что он серьезно отнесся к назначению Бреслау цитаделью. В этом городе он намеревался, по крайней мере, осуществить свою мечту о защите Силезии.
Ханке начал поспешные приготовления к осаде. Он решил вытеснить массы гражданских жителей, потому что они будут препятствовать обороне. Раньше он медлил с эвакуацией, теперь же принялся за нее с безжалостной энергией. Каждый партийный чиновник был мобилизован, чтобы получить сотни тысяч перемещающихся гражданских жителей. С 20 января громкоговорители гудели на засыпанных снегом улицах: «Женщины и дети оставят город пешком, направляясь в сторону Канта!»
20 января температура упала до двенадцати градусов ниже нуля. В некоторых местах лежал снег глубиной до полуметра. Река была покрыта твердой коркой льда. Режущий ветер дул с востока.
Среди женщин и детей, которые оставили Бреслау тем днем, была жена Рудольфа Ханиша, мастера магазина. После многих мытарств она достигла города Штригау в 53 километрах к юго-западу от Бреслау. Оттуда она написала письмо своей матери.
«Штригау, 29 января 1945 г.
Дорогая мама, я пишу Вам отсюда и надеюсь, что Вы получите это письмо, несмотря на все, что происходит. Я нахожусь в дополнительном госпитале. Лежу на полу. Завтра я должна идти дальше, потому что русские скоро доберутся сюда. Пожалуйста, мама, не расстраивайтесь, но я не принесу с собой Габи, и моя рука отморожена. Если бы она не была отморожена, то, возможно, я продолжала бы нести Габи.
Я не могла нести ее после того, как она умерла. Но я не могла найти для нее гроба; никаких гробов нигде не осталось. Не в силах выдержать этого больше. Я обернула ее и положила в глубокий снег около дороги с этой стороны Канта. Габи не будет там одна, потому что тысячи женщин с детьми были на дороге со мной, и все они клали мертвых в канавы у обочины, где они не могли быть повреждены фургонами или автомобилями. Габи умерла внезапно. Я уверена, что хорошо завернула ее в два одеяла. Но Вы знаете, ей было только четыре месяца. Даже дети в возрасте двух и трех лет умирали по пути. Было ужасно холодно, и ветер походил