лишь в некоторых местах, что постоянно сопровождалось большими трудностями: итальянцы полностью исчезли с Восточного фронта, венгерские соединения более не использовались в боевых действиях, по крайней мере, до тех пор, пока линия фронта не подступила к границам Венгрии, и лишь румынские войска остались на фронте.
Приблизительно за десять дней до запланированного срока наступления (18 июня) – с тактической и снабженческой точек зрения выступление было почти готово – 1-й офицер штаба, начальник оперативного управления 23-й танковой дивизии, которая должна была вести боевые действия на участке основного прорыва западнее Воронежа, вылетел на «шторхе» в сторону фронта, чтобы произвести воздушную разведку района исходных позиций для своей дивизии. В его портфеле (который он захватил с собой, что противоречило инструкциям) находились все документы с приказами по дивизии. Над незнакомой территорией летчик заблудился, самолет стал приближаться к линии фронта и в непосредственной близости от нее был сбит на никому не принадлежащей земле. К месту падения сразу же была отправлена поисковая группа. Добравшись до самолета, она не обнаружила ни пилота, ни офицера штаба, ни его бумаг, не были также обнаружены какие-либо следы, свидетельствовавшие о гибели того и другого. Дополнительная проверка содержания пропавших бумаг с приказами по дивизии показала, что они довольно подробно (в чем не было необходимости) касались крупных оперативных планов, так что русские, попади в их руки данные документы, сразу могли бы понять, что здесь планировалось крупное решительное наступление.
Ситуация по своему фатальному значению была такой же, как в 1940 году, когда план западного наступления оказался в руках бельгийских военных. Тогда можно было себе позволить отложить наступление и через некоторое время совершить новый марш-бросок, но в России приближавшийся конец лета не позволял это сделать. Перед немецким командованием, таким образом, стояла неприятная дилемма: или отказаться от проведения операции и тем самым передать инициативу русским, как в 1942 году, или провести операцию в соответствии с намеченным планом, но при этом потерять чрезвычайно важный фактор неожиданности. Согласовав данный вопрос с начальником Генерального штаба, Гитлер принял решение о начале наступления в соответствии с планом. В качестве обманного маневра за неделю до основного наступления приблизительно в центре участка было проведено лишь ограниченное частичное наступление, которое органически вписывалось в общий план всей операции.
С немецкой стороны ни у кого не было ясного представления о том, что же русские на самом деле знали и собирались предпринять. Появились, правда, различные данные, свидетельствовавшие о том, что, по крайней мере, до неудавшегося полета русские рассчитывали на то, что удар будет произведен в районе западнее Воронежа и затем наступление будет повернуто на север, то есть на Москву. Похоже, что русские ожидали, как это было сказано ранее, «военного