слово «вассал»? Ему ответили: «В царстве Суй вассал значит то же, что у нас слово „раб“». Хан ответил: «Я имею счастье сделаться рабом сына Неба» – и выразил свою радость подарком послу. Приведенная цитата заставляет призадуматься: что за радость быть чьим-то рабом? Очевидно, Шаболио-хан имел в виду что-то другое, когда узнал, что отныне он «qui» китайского императора. Адекватно ли мы переводим слово «qui» как раб, хотя оно, несомненно, отражает определенную зависимость? Не случайно, что китайцы эквивалентом слова «qui» считали не «nu», a «tch'in», что Н. Я. Бичурин переводит «вассал», а Ст. Жюльен —«sujet» [234, vol. III, p. 497] —подданный. К счастью, некоторые тексты орхонских надписей дают возможность уточнить значение слова «qui» и внести в проблему ясность. В «Большой надписи» Кюль-тегину говорится: «...табгач будунка баглик уры оглын кул болты, силик кыз оглын кюнг болты...» [104, с. 29], т. е. «...народу табгач стали они [тюрки] „кулами“[43] своим крепким мужским потомством и «кулынями» своим чистым женским потомством». Но в это время тюрки жили в степях южнее Гоби своим бытом, пользовались многими привилегиями сравнительно с китайским населением империи Тан; участвуя в походах, делали блестящие служебные карьеры и привозили в свои юрты полные торока добычи. Налицо был лишь факт подчинения иноплеменному государю без какого бы то ни было социального угнетения.
Возьмем другой текст:
«[Эльтерес-каган]... привел в порядок и обучил народ, утративший свой эль [см. ниже] и своего кагана, народ, сделавшийся рабынями и сделавшийся рабами, упразднивший тюркские установления; он привел в порядок и наставил по установлениям моих предков» [104, с. 37–38]. Опять подчеркивается лишь подчинение иноземцу, но отнюдь не лишение личной свободы.
В третьем случае, когда описывается гибель Барсбега и указывается, что «народ его стал рабынями и рабами» [там же, с. 39], имело место простое завоевание, а не распродажа пленных на невольничьем базаре[44].
Итак, основное содержание понятия «qui» – подчинение чужому. Этот оттенок сохранился до XIX в., но поскольку поздние тюрки включились в систему мусульманской культуры с характерной для нее работорговлей, то термин «qui» стал применяться и к проданным рабам, чего в раннее время не было. Использование кулов в VI – VIII вв. было совсем иным: тюркюты приводили их на свои земли, селили в определенных местах и взимали с них налоги[45]. Кроме того, женщин использовали в качестве домашней прислуги и наложниц [118, т. III, гл. V, Общественный строй]. Можно сказать, что кулы походили на римских колонов, но понятие «раб» в нашем смысле к ним совершенно неприложимо. С. П. Толстов указывал на существование поселков, заселенных исключительно пленными, платившими тюркютам дань продуктами земледелия и ремесла [162, с. 261][46]. По сути дела, это были новые подданные, данники, а с данниками тюркюты умели управляться. «Суйшу» упоминает о