продает себя и ведет жизнь, полную страданий. Ведь не зря, когда японец входит в дом с дурной славой, его заставляют оставлять меч и кинжал вакидзаси у дверей. Причин тому две – во-первых, чтобы предотвратить вооруженные стычки, а во-вторых, потому, что всем известно: некоторые из женщин, обитающих там, до такой степени ненавидят собственное существование, что готовы положить ему конец, если только сумеют добраться до оружия.
Любопытно, что во всех призамковых городах даймё, за исключением тех, которые к тому же являются портами, открытая проституция строго запрещена, хотя, если полагаться на отчеты, общественная мораль скорее проигрывает, чем выигрывает от таких запретов.
Существующее неверное представление о проституции в Японии можно отнести на счет того, что иностранные авторы, основываясь на собственных представлениях о пороках открытых портов, не колеблясь объявляют японских женщин лишенными целомудрия. Точно так же и японец, который пишет об Англии, может сделать выводы о женах, сестрах и дочерях этих самых авторов исходя из собственного представления об уличных девках Портсмута или Плимута. В некоторых отношениях пропасть между пороком и добродетелью в Японии гораздо шире, чем в Англии. На Востоке куртизанка заточена в определенном квартале города, и ее можно узнать по особенно яркой, кричащей одежде и по прическе, утыканной легкими черепаховыми шпильками, воткнутыми вокруг головы, словно нимб позора, который шокирует скромную женщину. Порок разыгрывает добродетель в общественных местах, добродетель имитирует моду, установленную пороком, покупая безделушки или мебель на ярмарке тщеславия – подобных общественных явлений Восток не знает.
Обычай, существующий среди низших сословий, когда в общественных банях моются без разделения полов, – еще одно обстоятельство, способствующее распространению за границей совершенно неверного представления о целомудрии японских женщин. Любой путешественник будет этим шокирован, а любой писака найдет в этом тему для странички с пикантными подробностями. Однако следует заметить: только те, кто настолько беден, что не может позволить себе принять ванну дома, в конце рабочего дня ходят в общественную баню, чтобы освежиться, прежде чем сесть за ужин. Привыкнув к такому зрелищу с детства, они не видят в нем ничего нескромного, для них это дело само собой разумеющееся. И honi soit qui maly pense:[27] определенно в посещении совместной общественной бани гораздо меньше непристойности и аморальности, чем в разнородном скоплении представителей обоего пола всех возрастов, позорящем наши меблированные комнаты в больших городах, и в отвратительных лачугах, где вынуждены влачить свою жизнь наши чернорабочие. Нельзя сказать, что среди низших сословий Японии меньше скромности в отношениях полов, чем в Европе. Однажды, затронув эту тему в разговоре с японским господином благородного происхождения, я заметил, что у нас считается неприличным, чтобы женщины