то пытался стянуть со стола скатерть, за что тут же получал по рукам, то смотрел в окно, то начинал слоняться по залу. «И чего его сюда притащили? – подумала Таня. – Здесь же курят. Хотя им, похоже, не до него. Жалко, не слышно, о чем говорят». Таня вообще очень любила наблюдать за людьми. И внимательно слушать разговоры, да. Ей это в жизни всегда пригождалось. Еще со школы. А о работе и говорить нечего. Да и просто было любопытно. Но тут разобрать слова не получалось. На расстоянии голос женщины звучал как громкое шипение, а голос ее мужа – как сдержанное рычание.
За столиком в дальнем углу сидела непонятного возраста дама. И комплекции тоже непонятной – на даме был балахон, цвета неопределенного, поверх него – огромная восточная шаль, намотанная в несколько слоев. Эта конструкция полностью скрывала все телесные впадины и выпуклости, если они вообще имелись. На шали переливалась огромная брошь в виде черной кошки. На голове дамы было то, что принято тактично называть художественным беспорядком. Небольшую часть столика занимали чашечка кофе и блюдечко с пирожным. Все остальное пространство было завалено бумагами. Дама что-то быстро писала на листке, шевеля губами и слегка раскачиваясь. Иногда она вдруг взмахивала рукой. Блестели крупные перстни и крупные капли пота. «Поэтеска», – определила Таня.
Женщина, встретившая Таню и Веронику, – видимо, администратор, – усадила их, закрыла дверь изнутри и сама села за оставшийся свободный столик. Но как только девушки начали изучать меню, от пьяной компании отделились два мужика и направились к ним. Один был уже невменяем. Он еле добрел до столика, остановился и, с трудом сфокусировав на них взгляд, радостно сказал:
– О! Девчушки!
Второй сумел сформулировать мысль чуть более внятно:
– Девчонки, айда за наш столик. И вообще. Поехали. С нами. Ту… туда. – Он махнул рукой в сторону двери, а потом попытался слегка приобнять Веронику. В таких случаях у Тани всегда была наготове отповедь, произносимая презрительно-ледяным и в то же время безукоризненно вежливым тоном. Обычно это действовало безотказно. Но она не успела ничего сказать.
– Отвали! – Вероника отбросила руку незваного ухажера. – Кому сказала, козел!
Магическое слово «козел» моментально включило безвариантный сценарий.
– Кто козел? Я козел? Ты че, дура, ваще себе па-аз… па-а-азваляешь? – И он толкнул Веронику в то же плечо, за которое только что пытался обнять, но при этом потерял равновесие и стал заваливаться на своего компаньона. Вместе они упали на пол, как сложившийся карточный домик. Их товарищи, решив, видимо, что это Вероника их толкнула, тут же вскочили и, ругаясь, кинулись к девушкам. Кто-то сжимал в руке пустую бутылку.
В этот момент Таня услышала звонок и боковым зрением уловила движение: женщина-администратор нажала кнопку на стене. Тут же распахнулась незаметная дверь в глубине зала, и из нее появились четверо огромных мужчин в белом. Они без всяких усилий скрутили восьмерых буянов и увели их. Каждый легко тащил двоих.
Дверь закрылась. Стало тихо-тихо.