Глаза Мура были словно у калифорнийского серфингиста, то есть зеленые, как антифриз. Вместе с тем в том, как Мур выговаривал слова, не было ни намека на мексиканский акцент.
– Насколько я помню, прямо напротив Мехикали есть такой приграничный город – Калексико, – сказал Босх. – Тебе не приходилось бывать там?
– Я там родился, – ответил Мур. – В честь этого городка меня и назвали.
– Жаль, что я там ни разу не был.
– Ты ничего не потерял. Это обычный пограничный городок, как две капли воды похожий на все остальные. Я до сих пор иногда езжу туда.
– У тебя там остался кто-то из родных?
– Нет. Больше нет. – Мур махнул рукой бармену, давая знак повторить, потом прикурил сигарету от своего окурка, который докурил до самого фильтра. – Ты, кажется, хотел о чем-то расспросить меня, – сказал он.
– Да, конечно. Я веду одно дело…
Подали новую порцию виски. Мур опрокинул свой бокал одним быстрым движением и заказал следующий еще до того, как бармен успел сделать отметку мелом на доске.
Босх стал выкладывать обстоятельства дела, расследование которого начал несколько недель назад. Несмотря на этот внушительный срок, ему так и не удалось добиться никакого прогресса. Тело тридцатилетнего Джеймса Каппалани из Оаху, Гавайи, чью личность установили по отпечаткам пальцев, было обнаружено под эстакадой в том месте, где Голливудское шоссе пересекало Гувер-стрит. Погибшего задушили куском стальной проволоки длиной восемнадцать дюймов. Деревянные рукоятки на ее концах предназначались, видимо, для того, кто собирался затянуть удавку на горле жертвы. Грязную работу проделали весьма умело, и лицо мертвеца приобрело синевато-серый оттенок свежей устрицы, что дало повод патологоанатомам прозвать Каппалани Голубым Гавайцем.
Поработав с компьютерами департамента юстиции и Национальной картотеки преступности, Босх скоро выяснил, что в миру погибший был больше известен под именем Джимми Каппс, а список его задержаний за торговлю наркотиками такой же длинный, как и проволока, оборвавшая его жизнь.
– Поэтому меня ничуть не удивило, что патологоанатом обнаружила в животе этого парня сорок два презерватива, – закончил Босх.
– Что в них было?
– Обычное гавайское дерьмо, называемое здесь «стеклом». Как мне сказали, это вариант знаменитого «льда», популярного несколько лет назад. Джимми Каппс оказался курьером – подрабатывал перевозкой «стекла» в желудке. Вполне возможно, он только что прилетел из Гонолулу и сразу же попал в руки какому-то сноровистому парню с проволокой. Что касается «стекла», то я слышал, будто это довольно дорогая штука, да и конкуренция среди продавцов весьма высока. Вот почему мне хотелось получше узнать всю кухню; может, тогда я набреду на какую-нибудь стоящую идею – кто убил этого парня и за что. Пока же у меня ничего нет, ни одной мало-мальски пригодной версии.
– Кто рассказывал тебе о «стекле»?
– Копы – специалисты