вспыхнула. Заявление сестры застало ее врасплох. А ведь она была уверена, что Флоранс не видит дальше собственного носа.
– Если такая зоркая, значит, должна была заметить, что я тоже ему небезразлична! – решив, что лучшая защита – это нападение, выпалила она.
Отпихнув служанку, торопливо ослаблявшую шнуровку корсета, Флоранс резко развернулась к сестре. Ее лицо, которое и в моменты благодушия было не слишком-то привлекательным, во время приступов гнева становилось и вовсе отталкивающим. Резкие крупные черты, унаследованные от отца, проявлялись еще сильнее.
– Что ты сказала? – Флоранс угрожающе сощурилась.
– Что когда он со мной, он смотрит только на меня. А оказываясь с тобой рядом – куда угодно, но только не на свою избранницу. Может, боится ослепнуть от твоей неземной красоты?
– Ах ты, мелкая дрянь! – взорвалась невеста. Схватив первое, что попалось под руку, – щетку для волос, рванулась к сестре. – Сейчас я сделаю из тебя такую красавицу, что на нашей свадьбе это тебе придется прятать лицо под вуалью!
Флоранс была старше Мишель почти на пять лет, выше ее на голову, крупнее и сильнее и могла, не прилагая усилий, а также не без удовольствия выполнить свою угрозу. Мишель это прекрасно понимала, а потому решила не испытывать судьбу. Со всех ног бросилась в коридор, мысленно послав ворох нижних юбок, валявшихся возле зеркала, следом за взбешенной фурией.
В отличие от Флоранс, с детства не дружившей с магией, средняя Беланже с легкостью, как будто играючи, черпала силу из родной земли. И покидая пределы поместья, всегда брала с собой оберег, хранящий в себе плодородную, напитанную силой почву Лафлера.
Флоранс громко выругалась, запутавшись в юбках, что неожиданно свалились ей на голову. Короткой заминки сестры хватило Мишель, чтобы вылететь из спальни и чуть ли не кубарем скатиться с лестницы. Она уже собиралась выскочить на улицу, а оттуда мчаться до конюшен – не потому что боялась Флоранс (при желании можно было запросто обрушить ей на голову и что-нибудь потяжелее), а потому что как никогда нуждалась в одиночестве, – но дорогу ей преградила мадам Беланже.
– Выпорю! – визжала со второго этажа Флоранс. Нисколько не беспокоясь о том, что слуги, возившиеся в холле, увидят ее полураздетой, рванула вниз. – Выпорю так, что и имя его забудешь!
– Я тебе не рабыня! – юркнув за спину матери и дерзко задрав подбородок, выкрикнула Мишель. – И не собираюсь его забывать! Я выйду за него замуж!
Слова эти, оброненные сгоряча, прозвучали как гром среди ясного неба. Флоранс застыла на нижней ступени, точно окаменев. Бледная, терзаемая яростью, сжигаемая ревностью. Она и раньше догадывалась, что Мишель была интересна ее жениху, а сегодня на помолвке подозрения только усилились. Когда Галену казалось, что никто на него не смотрит, он искал глазами Мишель, а отыскав, подолгу не отводил от нее взгляда. Такого, какого никогда не дарил своей невесте. Взгляда, полного неутоленной жажды.
Желания.
Напряженную