бруса. Смерть от этой жестокой казни наступает очень медленно и, несомненно, сопряжена со страшными страданиями. Тело остается на кресте в течение двадцати четырех часов. Перед тем как уйти с площадки для казней, вэй-юань неизменно ставит свою печать на узел бечевки, охватывающей шею преступника. В 1866–1867 годах в Кантоне многие люди, признанные виновными в похищении кули, были казнены удушением. В декабре прошлого года я видел группу из трех похитителей, которые вот так и висели на крестах, поставленных в ряд на расстоянии всего лишь нескольких футов один от другого. На верхушке каждого креста, непосредственно над головой преступника, находилась полоска бумаги, на которой было написано его имя и совершенная вина.
Наказание четвертого класса называется вань-гуань, или пожизненная каторга. Так наказывают растратчиков, фальшивомонетчиков и тому подобных преступников. Места высылки на севере Китая и в Маньчжурии называются соответственно Хэй-лун-цзян, Или, Нингута и Оломуцзы. В одно из этих мест ссылают всех осужденных из центральных и южных провинций. Труд несчастных варьируется в зависимости от обстоятельств их предшествующей жизни. Те, что занимались тяжелой работой и привыкли к сельскохозяйственным занятиям, ежедневно заняты на вспашке и обработке пустошей. Другие (особенно ссыльные из южных провинций, где летом стоит почти тропическая жара) из-за жестокости холодов, преобладающих в северных широтах, должны работать на правительственных чугунолитейных заводах.
Человек в ножных и ручных кандалах
Пожилые люди и те, кто не привык к физическому труду, ежедневно подметают государственные храмы и другие общественные здания. Некоему старому купцу из кантонской гильдии, сосланному в одно из этих северных поселений за банкротство – вероятно, умышленное, – велели, учитывая его возраст и положение в прошлом, подметать внутренние дворы государственного храма. Некоторые из осужденных, занимавших государственные должности, должны трудиться в имперских садах, кто-то – в имперских конюшнях, которые располагаются на севере в Жэхэ. У некоторых на щеках вытатуированы их имена и названия преступлений – не только по-китайски, но и на маньчжурском языке. В некоторых случаях осужденного из собственно Китая препровождают за Великую стену и освобождают, заверив, что, вернувшись, он поплатится жизнью. Путешествуя по Монголии, я встретил молодого китайца, который попросил у меня подаяния на кантонском диалекте. Он, уроженец уездного города Санынуй, расположенного на расстоянии тридцати миль от Кантона, за какое-то преступление был выслан в дикие степи Монголии. Видя его плачевное состояние, я захотел взять его с собой обратно в Кантон в качестве одного из своих слуг.
В некоторых частях империи осужденных каждое утро выпускают из тюрьмы, чтобы они добывали хлеб насущный, прося милостыню. В рыночном городке Янь-пу, расположенном в окрестностях Кантона, некогда один заключенный из Нанкина работал и