Хэсситай чуть было не сбежал. Другого бы на его месте давно одолели: хоть и хороший боец Хэсситай, да ведь навалились на него бойцы тоже не последнего разбора. Но он дрался с такой сосредоточенной яростью… еще мгновение – и воины дрогнут, не выдержав его натиска, еще немного – и он прорвется!
Итокэнай выхватил из рукава небольшую плоскую стрелку. Вообще-то этой стрелкой он после обеда ковырялся в зубах – для этой цели она годилась лучше, чем обычная зубочистка. Но с виду стрелка в точности походила на те, что Ночные Тени используют для быстрого и бесшумного убийства. Острие таких стрелок смазывают ядом, не знающим пощады, и действует смертоносная отрава почти мгновенно. Одним быстрым плавным шагом Итокэнай переместился за спину плененного Хэйтана и выразительно воздел руку со стрелкой вверх: дескать, еще миг – и стрелка вонзится в шею мастера-наставника.
И точно так же не раздумывая, как он ринулся к двери, Хэсситай рванулся вновь – на сей раз к Хэйтану.
И угодил прямо в руки своих сотаинников.
Все произошло настолько быстро, что королевские посланцы не только не успели принять участие в поимке, но и разобраться толком, кто и кого ловит.
– Ну вот и все, – приятно улыбнулся Итокэнай, глядя прямо в глаза начальнику королевского отряда. – Как видите, вам и впрямь стоило обратиться к нам за помощью. Мы предоставляем вашим заботам не только самого преступника, но и его пособника. Я полагаю, его величество останется доволен.
При всей внешней приятности улыбка Итокэная выражала такую неуступчивость, что начальник отряда вновь судорожно сглотнул и протянул Итокэнаю кошель с деньгами, даже не пытаясь сбавить цену.
За спиной Итокэная послышался тихий, еле слышный вздох. Итокэнай обернулся, окинул взглядом воинов… но лица их были совершенно непроницаемыми.
Да, похоже, они только теперь поняли что к чему… и не особенно одобряют происходящее. Вот еще забота навалилась… ну да взбунтоваться сейчас они не посмеют, а потом отец живо усмирит непокорствующих.
А все из-за этого поганца Хэсситая!
Итокэнай взглянул сверху вниз на распростертого у его ног поверженного Хэсситая. Вопреки ожиданиям, тот взглянул в ответ так твердо и спокойно, что Итокэнай едва не попятился. Пленник не пытался подняться, не говорил ни слова. И только на груди его подергивал лапкой пресловутый котенок.
Итокэнай снова смерил его взглядом – на сей раз откровенно презрительным, – вновь извлек из рукава стрелку и медленно, с наслаждением, поковырял ею в зубах.
И снова лицо пленника осталось неподвижным; шевельнулись одни только губы.
– Дурак ты, а не мастер, – с невыразимым презрением произнес Хэсситай и отвернулся, будто взирать на того, кто одолел его хитростью, ему не то чтобы страшно, а попросту мерзко донельзя.
Давно уже королевские посланцы уволокли свою нечаянную добычу, а Итокэнай стоял в раздумье – пока не сообразил, что остался один. Делать ему было как будто нечего… во всяком разе,