Из меня выйдет отличная гувернантка».
– Ты же хочешь стать художницей, – произнесла вдруг Хелен, словно прочтя мысли своей подруги. – К этому и надо стремиться. Станешь знаменитым живописцем.
Мысль о том, чтобы прославиться в какой-либо области, вызвала у Джейн усмешку.
– Да, конечно, вот только в последнее время я что-то не встречала объявлений о найме на работу знаменитых живописцев.
– Гувернанток тоже не так чтобы особенно искали.
И то правда. Каждую неделю Джейн просматривала газеты в поисках хоть какой-то возможности бежать из «Ловуда», но насчет гувернанток в последнее время там ничего не было. Казалось, все дети состоятельных семейств Англии уже окружены заботой.
– Так что прямо сейчас мы никуда не едем.
– Да, – хмуро отозвалась Джейн. – Похоже, что не едем.
Глава 3
Александр
Не успел Александр Блэквуд вступить на территорию «Ловуда», как его тут же окружили привидения.
Целых двадцать семь, ни больше ни меньше. На редкость высокая концентрация.
Конечно, призраки Александру были не в диковинку. Они составляли предмет его работы. (Во всяком случае, основной работы. Той, что давала средства к существованию. О его побочном занятии мы расскажем несколько позднее.) Но сюда он явился не ради них, а ради девушки, которая, по его предположению, могла оказаться визионером. И вот вместо этого он сразу вынужден иметь дело с компанией из двадцати семи привидений, из коих двадцать шесть – юные девицы, а одно настаивает на расследовании своего умерщвления.
– Вы слушаете? – спросил этот дух. – Я говорю вам: меня убили.
Александр сделал пометку в блокноте: «Двадцать семь фантомов. Один заявляет, что стал жертвой убийства».
Девицы были все разного возраста, с разным цветом волос и, видимо, разными… именами (хотя Александр уклонился от формального знакомства с каждой), но объединяло их одно: грустное выражение лица, говорившее о том, что они прожили краткие, трудные жизни, в которых не знали привязанности. Ну и, конечно, в этом сыграл роль еще тот факт, что все они умерли.
– Меня извел мистер Броклхерст, – произнесла прозрачная девочка в платье из бесцветной мешковины. Губы ее отсвечивали синюшным оттенком – очевидно, когда она умирала, ей было очень холодно. – Он запер меня в чулане на пять часов. Когда меня нашли там, я уже испустила дух.
Александр поднял бровь.
– Вам следовало дать время поразмыслить над своим поведением, – вмешалось привидение мистера Броклхерста.
– Меня тоже он убил, – заявила другая молодая особа. У этой все руки и шея бугрились красными рубцами, а вокруг все было яростно расчесано, словно она пыталась соскрести эти рубцы. – У меня аллергия на мешковину.
(Прости, читатель, нам снова следует ненадолго вмешаться. Мы тут покопались в исторических источниках, и получается вроде бы, что мешковину начали производить только в 1855 году. Во всяком случае, так принято считать. Однако стоило покопаться еще немного, и выяснился