просто во сне увидит голую Милену, то Носкин задавит его собственными руками.
– Кстати, он тебе сказал, какой модуль я установила? – оборвала раздумья отца Милена.
– Да. Где ты его взяла?
– А ты не догадываешься?
– Морисиус?
– Ага, – довольно кивнула девушка.
– Но зачем? Ты же знаешь, что именно эта программа сделала из Найденыша придурка.
– Не эта. Морисиус установил мне обновленную версию. Она намного надежнее.
Носкин мысленно бросил душить Борю и приступил к умерщвлению Морисиуса.
– Вот же тварь! Найду – голову откручу.
– Не найдешь. Он скрывается, почти не выходит из игры, и где его капсула – неизвестно. Да и не случилось ничего страшного. Как видишь, я жива.
– Все равно это сумасшедший риск! – Носкин нервно заходил по комнате. – Для чего тебе это было нужно?
– Ты не догадываешься? Я всего лишь хотела, чтобы ты мог мною гордиться. Другого способа, как это сделать, я не нашла.
У Ростислава Андреевича на пару секунд остановилось сердце: дочь ударила точно в цель. Но вида он не подал, а издевательски спросил:
– Я мог бы гордиться дочерью, пускающей слюни? И ходящей под себя?
Милена горько усмехнулась:
– Я могла бы любить тебя любого. Даже пускающего слюни. Могла бы…
Фраза девушки зависла в воздухе, Носкин решил уйти от темы отцов и детей.
– Ты же понимаешь, что тебе сюда, – он похлопал рукой по крышке капсулы, – больше нельзя. Сильное ранение в игре может тебя убить. Или выжечь мозги. Ты хотела стать всесильной, считай, что не вышло. Ты навсегда потеряла Четырехземье, теперь только в тетрис играть.
– Но я могла бы попытаться! Сильные лекари, телохранители…
– Они люди! И могут ошибиться! А цена этой ошибки – твое будущее, твоя жизнь! Всё, хватит спорить. Собирайся, мы едем в клинику.
Милена, подумав, кивнула:
– Хорошо. Только мне надо одеться.
– Я подожду тебя в зале. – У дочери был неплохой бар, а Ростиславу Андреевичу срочно требовалось что-нибудь крепко бьющее в голову. Чтобы выгнать оттуда слова «могла бы…».
Он направился к выходу из комнаты и вдруг услышал шелест отъезжающей крышки капсулы. Носкин обернулся.
– Стой! Не смей!
Но Милена уже ныряла в виртуальный гроб. Ростислав Андреевич рванул назад, пытаясь схватить крышку, но та выскользнула из пальцев и захлопнулась, отделяя его от дочери. Капсула была экстра-класса, она защищала владельца от посягательств извне не хуже сейфа. Носкин пнул лоснящийся противоударным пластиком бок и чуть не сломал себе палец. Что же делать? Позвонить в компанию и приказать немедленно разорвать подключение? Или сходить на кухню за топориком и перерубить кабель к чертям собачьим? Мужчина знал, что ни того, ни другого он делать не будет. И виной тому виртуальная суперчувствительность дочери. Откат от экстренного отключения может так ударить по нервной системе, что у него будет реальный шанс проверить, способен ли он любить дочь-аутиста