зениту, когда ряды французов пошли в наступление.
– Не стрелять, болваны, мать вашу! Если кто выстрелит до команды, башку тому оторву и пальну ею вместо пушечного ядра! – Грей услышал знакомый луженый бас сержанта Алоизиуса Каттера, слышный издалека. Такой же приказ, только менее выразительный, эхом пронесся по строю британцев; каждый офицер одним глазом глядел на французов, а другим на генерала Вулфа, который, горя нетерпением, стоял на пригорке.
У Грея забурлила кровь; он беспокойно переступил с ноги на ногу, пытаясь справиться с судорогой в икрах. Наступавший строй французов остановился; солдаты опустились на колено и разом выстрелили. Еще один залп прозвучал из цепи, стоявшей за ними. Слишком далеко, слишком, чтобы был какой-то эффект. От британских войск понесся низкий рокот – нутряной и голодный.
Грей так долго сжимал рукоять кинжала, что намотанная на нее проволока оставила отпечатки на его пальцах. Другой рукой он держал саблю. В этом сражении у него не было отряда, но его распирало желание поднять над головой саблю, чтобы на нее были устремлены глаза его солдат, и вести их в бой. Он передернул плечами, расслабляя их, и взглянул на Вулфа.
Еще один залп, на этот раз довольно близко, – и несколько британских солдат из переднего ряда упали, поверженные пулями мушкетов.
– Не стрелять, не стрелять! – приказ снова пронесся по рядам. Запах серы от запального фитиля, густой и едкий, перекрывал запах порохового дыма. Артиллеристы тоже выжидали.
Французские пушки дали залп, и убийственные ядра полетели по полю, но они казались жалкими, неэффективными, несмотря на весь причиненный урон. «Сколько там французов? – подумал Грей. – Возможно, они вдвое превосходят нас по численности. Но это не важно. Это будет не важно».
Пот лился по его лицу, застилал зрение, и он вытер глаза рукавом.
– Не стрелять!
Ближе, ближе. Многие индейцы ехали верхом на лошадях; он видел их группу в левой части французского строя. Этих нельзя выпускать из виду…
– Не стрелять!
Рука Вулфа медленно поднялась кверху, она сжимала саблю, и британская армия затаила дыхание. Гренадеры, любимцы генерала, стояли рядом с ним поротно, окутанные серным дымом от фитилей на их поясах.
– Идите сюда, пидоры, – бормотал рядом с Греем солдат. – Давайте подходите.
Над полем плыл дым, похожий на низкие белые облака. Сорок шагов. Эффективное расстояние.
– Не стрелять, не стрелять, не стрелять… – повторял кто-то нараспев, борясь с паникой.
Солнце сверкало на поднятых саблях в рядах британцев; офицеры эхом передавали приказ Вулфа.
– Не стрелять… не стрелять…
Сабли резко опустились.
– ОГОНЬ! – И земля вздрогнула.
Крик вырвался из глотки Грея, слился с ревом всей британской армии. Грей бросился вперед вместе с другими; всей своей мощью он взмахивал саблей, находя живую плоть.
Залп был сокрушительный, поле усеяли тела. Грей перепрыгнул