оказала не только нам с мамой. Вскоре приехала еще одна моя тетя – Мэри, вместе со своими двумя дочками и, к моему великому огорчению, парой собачек. Дом наш был трехэтажный, большой, но я все же чувствовал стеснение, потому что среди всех его жильцов был единственным представителем мужского пола. Ведь время от времени у меня, разумеется, возникала потребность общаться с мужчинами, чье влияние могло хотя бы частично восполнить отсутствие отцовского авторитета. Видимо, судьба возложила эту функцию на друзей моего папы: они были так добры, что нередко брали меня с собой на рыбалку или охоту.
Но вот однажды Энни Лу приняла нового постояльца – мужчину, приехавшего в Клинтон по приглашению доктора Джейкобса, чтобы написать цикл книг о саморазвитии и прочесть лекции. Речь идет, конечно, о Наполеоне Хилле.
Господин Хилл был известным и успешным писателем: его книга «Думай и богатей» к тому моменту уже четыре года оставалась в ряду самых популярных среди американских читателей. Правда, я в силу возраста тогда не осознавал важности этого достижения. Новый квартирант, казалось, не расслаблялся ни на минуту: первую половину дня проводил за письменной работой, а по вечерам выступал с лекциями, каждый раз в разных местах. Поначалу мы разговаривали с ним крайне редко, но я помню, как в один декабрьский день 1941 года я подошел к радиоприемнику, по которому передавали новости, и переключил на другую волну. Зазвучал голос диктора, читавшего, как и положено по воскресеньям, юмористический рассказ – как раз то, чего я хотел в ту минуту! Но Наполеон Хилл вдруг пожурил меня и сердито попросил вернуться на прежнюю частоту: в то воскресенье было совершено нападение на Перл-Харбор. С тех пор господин Хилл стал часто беседовать со мной о происходящих в мире событиях. Как оказалось, он обладал обширными знаниями о политических и социальных проблемах. Я, разумеется, проникся глубоким уважением к нашему необычному постояльцу и слушал его с удовольствием.
Помню, как-то раз, роясь в вещах, хранившихся в нашей кладовой, я обнаружил несколько обернутых бумагой книг. Естественно, мальчишеское любопытство заставило меня немедленно разорвать упаковку и посмотреть, нет ли среди этой литературы чего-нибудь интересного для меня. Оказалось, это были как раз те брошюры, для создания которых к нам и приехал Наполеон Хилл, вдохновленный на эту работу доктором Джейкобсом. Мне показались особенно интересными две из них: в первой речь шла о конкретизации намерений, в другой – о так называемом дополнительном километре, который, кстати, с того самого дня стал моим любимым принципом в жизни. Я много-много раз перечитывал эти две брошюры, жадно впитывая информацию об универсальных законах благополучия и о важности «Большой пятерки», о которой не раз будет упомянуто в данной книге.
Наполеон Хилл и Энни Лу почти сразу прониклись симпатией друг к другу, и довольно скоро господин Хилл начал ухаживать за ней, на что моя тетя реагировала вполне благосклонно.
Наполеон Хилл водил весьма нестандартно