никогда уже не будет.
Обычно это старое здание из красного кирпича, расположенное на высоте более пятисот метров над долиной реки Аззизи, было излюбленным местом для английских туристов, которых вполне устраивали слегка затемненные комнаты, пахнувшие льняным семенем, глубокие кожаные кресла и папоротник в латунных горшках. Однако за те три дня, которые провели здесь представители фашистского руководства, в доме многое изменилось. Постовые чернорубашечники, худые и внушавшие страх своими кинжалами, расположились в украшенных колоннами портиках. За вращающимися дверями, откуда портье в свое время вызывал кареты постояльцев или гостей, были установлены пулеметы. Каждое окно было забаррикадировано мешками с песком.
Джиорджио не знал, что фашисты избрали Перуджу для размещения своего штаба, исходя из стратегических соображений: в радиусе всего нескольких километров тут находились заводы по производству боеприпасов, фабрики мясных консервов, кондитерских изделий и шоколада. А в случае провала своих планов они могли быстро отойти в долину реки По.
Видя, что лидеры фашистов собрались в библиотеке, мальчик решил, что книги в красных кожаных переплетах и были главной целью их появления. Уже через день он стал узнавать их по внешнему виду: Цезарь Мария де Веччи, Пидмонтез с пышными усами, Мишель Бьянчи – худой и в пенсне, представлявшийся ему настоящим дипломатом, Итало Бальбо – самый шумный, с постоянно взлохмаченными красными волосами. Пятидесятишестилетний генерал Эмилио де Боно с лысой головой и белой козлиной бородой, бывший командир 9-го армейского корпуса, казался среди них главным, но, как стало потом известно, как раз он-то в числе первых и поддался панике, опасаясь объявления чрезвычайного положения.
– Нас, офицеров, расстреляют непременно, – говорил он чуть ли не всем, с кем встречался.
Напряжение обстановки стало нарастать после полуночи, 27 октября. Фашисты установили пулемет в местной префектуре, а на горе Субасио, в сорока километрах от города, армейские артиллеристы выкатили на боевую позицию тяжелое оружие, нацеленное на старую гостиницу. По другую сторону площади Италии войска расположили пулеметы чуть ли не в каждой двери и окне домов.
Пустые бутылки от шампанского валялись повсюду, пепельницы были до краев наполнены окурками, что было не принято в гостинице, и, по мнению Джиорджио, скорее напоминало генеральный штаб перед боем. Связные сновали на мотоциклах, покрытые пылью подобно мельникам. В бильярдной комнате и комнате отдыха на больших столах из красного дерева были разложены карты с расположением фашистских отрядов. Офицеры с озабоченными лицами прибывали на едва ли не разваливающихся автомашинах, докладывали обстановку и уезжали, не успев выпить даже глоток воды. Было ясно, что эти люди не бросят оружия до тех пор, пока не добьются власти.
Неожиданно обстановка изменилась. Посыльный доставил телеграмму. Прочитав ее, генерал де Боно произнес запинаясь:
– Кажется, начинается игра со счастливым