тоже… Те еще русские офицеры, когда российская армия носила императорские регалии.
– Вы бы еще декабристов вспомнили…
Я протянул рюмку. Слабый звон чоканья заглушила музыка. Выпили. Югов сразу, как водку, я только пригубил. Демонстративно, чтобы показать аристократичность манер настоящих русских офицеров. Но капитан едва ли это понял.
– А почему же не вспомнить декабристов? Это один из самых славных периодов русской истории. Тогда вкусы были те же самые…
– Но вы же не русский?
– По отцу. Но в Болгарии тоже делают коньяк. Конечно, не французский, как в Польше, но, независимо от названия, неплохой на вкус…
– А пиво не любите?
Мое лицо, по замыслу, изобразило отвращение.
– У меня от пива приступы головной боли. И вообще, это не напиток спецназа. Слишком сильное мочегонное средство. В какой-то момент подобная привязанность может помешать. Поэтому стараюсь не привыкать.
– Но вы ведь давно не служите? Вы же совсем мирный человек! Как пиво может помешать вам?
Здорово! Он поймал меня! Даже пьяный, он не такой дурак, каким показался при первой встрече. Надо быть осторожнее в выражениях, чтобы не влипнуть в чем-то более существенном.
– Привычки военного времени впитались в кровь слишком прочно. Я уже и мыслить иначе не умею. – Я мягко улыбнулся и проводил взглядом длинноногую стервозу, прошествовавшую мимо.
– Это подружка одного из местных крутых парней, – предупредил меня Югов. – Мы его два месяца «вели», а подцепить не сумели.
– Чем этот парень занимается?
– Наркотой. Оптовик. Скупает большие партии и развешивает. У него целая сеть реализаторов работает по квартирам. Реализаторов брали – его никто не сдал.
– Подружка тоже имеет дурные привычки?
– Нет. Она пьет и пьяная скандалит.
– Вот такие мне и нравятся больше всего…
Это опять сказалась моя привязанность к нестандартной маскировке. В самом деле, кто, занимаясь моим ремеслом, пожелает попадать в скандалы? Вывод – я не занимаюсь этим ремеслом. Соображай, капитан, независимо от выпитого. Иначе грош тебе цена как профи…
Хотя я, кажется, начал метать бисер перед свиньями. Капитан уже дошел до той кондиции, когда мои сложные методы ему абсолютно непонятны. И могут привести только к обратному эффекту.
Я опять посмотрел на часы, скорчил недовольную гримасу и неторопливо принялся за уничтожение съестного. Во-первых, потому, что почувствовал элементарный голод. Во-вторых, потому, что когда-то изучал психологию. И знаю, что любой человек, сидящий напротив жующего за тем же столом, будет испытывать дискомфорт. Даже пьяный должен понимать, что он мешает, и удалиться.
Югов понял. Но все же сделал слабую попытку продолжить знакомство:
– Может быть, пересядете за наш столик? Когда ваш товарищ появится, вернетесь…
– Я не официант, чтобы таскать туда-сюда тарелки, – ответил я почти грубо.
– Тогда мне остается пожелать вам приятного аппетита. И попрощаться.
Ему