заметил, как к нему изо всех сил бежит орел.
Когда орел примчался в лагерь, он упал в изнеможении, и трясогузка Вилли стал приводить его в чувство с помощью воды. И тогда орел сказал: «Я расплачиваюсь за свои грехи. Меня преследует дух моего шурина, которого я живьем закопал в могилу в моем первом лагере. Теперь он пришел отомстить. О, куда же мне теперь бежать? Как я могу искупить жестокость, с которой я относился к моей жене? Зачем я желал тех, кто не принадлежит к моему виду? Теперь все мои надежды рухнули. У меня больше нет сына». – «Есть только один способ избавиться от этого проклятия, – сказал трясогузка Вилли, – нужно вернуться к могиле и вырыть тело твоего шурина. Может быть, его дух удовлетворится тем, что ты раскаялся в своих грехах». И тогда орел сказал трясогузке Вилли: «Я чувствую, что что-то должно произойти. Что-то должно круто изменить всю мою жизнь. Да, мы сделаем так, как ты советуешь, когда буря утихнет». – «Я думаю, – сказал трясогузка Вилли, – что буря будет преследовать тебя до тех пор, пока не сломит твое тело, разум и душу. Таково желание духа ворона».
Как только он произнес эти слова, вновь послышались вселяющие ужас крики «Вака, вака!», отчего орел и трясогузка Вилли задрожали всем телом. И тогда трясогузка Вилли продолжил: «Наши пальцы, руки и ноги, похоже, оцепенели. Нам страшно двинуться с места. Когда буря приблизилась, мы легли лицом на землю, и голос ворона стих. Немного успокоившись, орел сказал мне: «Немедленно отправляйся на поиски убежища». Я подчинился и был счастлив убраться подальше от всего этого ужаса, который окружал нас. Пробежав примерно километр, я добрался до гор, нашел укрытие под нависающей скалой и стал наблюдать за тем, как буря подходила все ближе и ближе к лагерю орла. Потом за шумом грома я расслышал голос ворона. Мне показалось странным, что порой голос ворона звучал с издевкой, словно ворона забавляли наши тщетные попытки убежать от него. Из «Ва-ха-ха!» «ва» пропало, а «ха» непрестанно повторялось и походило на резкий смех. Затем удары молнии, ярче, чем прежние, сделали темную ночь светлой как день. Огромный столб огня стал подниматься с того места, где скрывался орел. Я наблюдал за тем, как это пламя начинало обретать форму, пока не превратилось в прежний образ орла. Он радостно расправил крылья, словно был рад избавиться от того состояния, когда был наполовину человеком и наполовину птицей. Прокричав «Пиллчорке, пиллчорке!», он воспарил, поднимаясь все выше и выше, пока не оказался выше молнии, грома, дождя и бури.
Когда наступило утро, высоко в небесах я услышал голос. Потом до меня донесся шум, будто где-то бушевала страшная буря. Этот шум все приближался и приближался, пока я не увидел, как кто-то спустился на вершину горы. Это был орел. Он вернулся в состояние, которое изначально было уготовано ему Богиней Рождения, еще до того, как Отец Всех Духов одарил его разумом». Ворон во время посещения Земли в виде вспышек молнии обгорел и стал цвета сгоревшего угля. Окрас ворона из чисто-белого стал черным. Он тоже был наказан