и сегодняшнее экономическое развитие побуждали Наварру следовать не столько за баскскими националистами, сколько за карлистами. Ибо наваррцы представляли собой сплоченную группу сельских хозяев, обитавших у подножия Пиренеев. Причина, по которой они в массе своей выступали против Баскского статута, была проста – в Наварре не было ни бизнесменов, ни буржуазии, которым хотелось бы вести западный образ жизни и свободно заниматься коммерцией. Наваррцы были ревностными католиками, и их священники не собирались модернизировать или гуманизировать христианские доктрины. Путешествие в Наварру в полной мере возвращало в Средневековье. Нет необходимости говорить, что антиклерикальные реформы республики вызвали в Наварре резкое неприятие и сами по себе пробудили к жизни старый дух этих пиренейских долин – к середине 1932 года практически не было ни одного крупного города, где не существовало бы отделений карлистского движения. Обычно ими руководили аристократы, не гнушающиеся насилием.
Политические идеи карлистов были достаточно примитивны. Несколько лет назад группа политиков обсуждала идею возвращения монарха. При этом присутствовал граф Родесно, высокий циничный аристократ, возглавлявший в кортесах партию традиционалистов. Один из политиков повернулся к нему и спросил, кто мог бы быть премьер-министром в случае возвращения короля. «Вы или один из этих джентльменов, это же чисто секретарские дела». – «Но чем бы вы стали заниматься?» – «Я? – воскликнул граф. – Я бы пребывал при короле, и мы говорили бы об охоте». Политика, построенная на разговорах об охоте, – такова была сущность карлистских взглядов на развитие общества. Ортодоксальные монархисты – это, как правило, весьма богатые люди, крупные землевладельцы, финансисты. Среди карлистов же нередко можно было встретить полностью обедневших аристократов с безукоризненной генеалогией, которые тем не менее были не в состоянии расплачиваться с долгами.
Так что не было ничего странного в том, что глубокая, полумистическая религиозность карлистов заставляла их с откровенной враждебностью относиться к современному миру (особенно к либерализму и к Французской революции). Они были страстно преданы своему девизу: «За Бога, Отечество и короля». Но если анархисты верили, что создадут новый мир с помощью пистолета и энциклопедии, то карлисты испытывали такую же веру в пулемет и католический молитвенник.
Все эти заговоры постиг преждевременный конец в ходе неудавшейся попытки «пронунсиаменто» генерала Санхурхо в августе 1932 года. Генерал относился к числу самых известных вояк в Испании. Ветеран испано-американской войны, он командовал войсками до самого конца марокканской кампании. Именно он, «Рифский Лев», в 1927 году вернул Испании победу. Ранее Санхурхо принимал участие в «пронунсиаменто» Примо де Риверы в 1923 году. Он был смелым и крепко пьющим, пользовался репутацией ловеласа, и его выразительная физиономия представляла собой странное сочетание вялости и силы. В 1931 году он командовал